Где мы – там победа!

Но теперь началось самое интересное. В пролив вошли корабли Черноморской эскадры, а в Стамбул – части морской пехоты. Затяжные уличные бои вести не предполагали, но и того, что произошло, тоже никто не ожидал. Сначала янычары отбивались, кое-где даже неплохо, но потом решили, что Адольф-эфенди все равно дышит на ладан и нечего за него погибать. Они, наивные, наверное, думали, что скажут «Озюр дилерим» (Извините), русские пожмут им руку и уйдут.

Вместо этого подразделения морпехов захватили Дворец султанов, Галатскую башню, собор Святой Софии и другие стратегически и культурно важные объекты, а в пролив вошли боевые корабли, взяв город на прицел тяжелых орудий. Турецкая армия притихла. Вот тут и оказалось, что правительство республики переиграло само себя. Пропаганда под диктовку Геббельса изображала Красную Армию даже не шайтанами, а вообще какими-то монстрами. Типа русские убьют всех мужчин, изнасилуют всех женщин и съедят всех детей. Как только боевые действия прекратились, население в ужасе попряталось. Морская пехота без помех заняла все ключевые точки города.

И началось. Турецкому правительству предложили подписать договор, по которому СССР арендует проливы на 99 лет и имеет военно-морские базы в славном городе Стамбуле, на острове Мармара и в Чанаккале. Турки поняли, что северный зверек, в смысле медведь, настроен серьезно, и попытались возмутиться. В ответ им пообещали, что три четверти территории Турецкой Республики поделят Греция, Армения и Грузия. Крики о жестокости оккупантов и обращения к великим западным державам не помогли. Франция напомнила о похеренном Тройственном союзе. Америка – о геноциде армян и захвате греческих территорий. Англия промолчала. Черчилль бесился и багровел, но сделать ничего не мог, на него насели и де Голль, и Рузвельт. Тем более что краснофлотцы по отношению к гражданскому населению вели себя максимально вежливо.

Турки внешне притихли, но втихомолку воззвали к Италии. В январе 1943 года в Анталию прибыли катера 10-й флотилии МАС князя Боргезе. Зря они это сделали. К этому времени под контролем Черноморского флота уже находились и Дарданеллы. Так что князя с распростертыми объятиями ждал подводный спецназ капитан-лейтенанта Прохватилова. В результате молниеносно проведенных операций часть катеров флотилии была уничтожена, часть захвачена. После этого Турция сдулась окончательно и подписала все требуемые договора.

Все это мы узнали уже в Москве, куда нас отозвали. Сначала был переход обратно в Севастополь вместе с батальоном Ольшанского. На этот раз погода была паршивая. Волнение четыре балла, и срывающаяся снежная крупа. Хорошо, что тральщики этого проекта на такие погодные условия рассчитаны. Нам-то ничего, мы в каюте сидели, а вот тем, кто на палубе, пришлось несладко. Но дошли. Отшвартовались у стенки, и нас тут же отвезли на аэродром. Там «Лис» со знакомыми пилотами, и вот мы снова в столице.

Нам дали день на приведение себя в порядок, а потом повезли к Сталину. В приемной Поскребышев кивнул нам, как старым знакомым, и мы вошли. В кабинете находились Сам, генерал-майор Доценко и Берия. Вот его я до сих пор не видел. Впрочем, и на этот раз он больше слушал, а если и говорил что-нибудь, то лично Верховному и по-грузински. Наш доклад выслушали хмуро. Потом меня и Никиту долго ругали за то, что мы приняли участие непосредственно в боевых действиях. Кит, оказывается, занимался примерно тем же, что и я, но на азиатском берегу. Закончив выговор, отпустили. Но как только мы вышли в приемную, Поскребышев попросил нас задержаться.

Минут через пятнадцать вышел Егор. Молча указал нам на выход и пошел впереди.

– Уф. Ну, вы, парни, и отмочили. Вам же четко сказали: вы представители штаба. Находиться рядом с командованием, наблюдать и давать оценку. А вас куда понесло? Орденов захотелось? Или тянет в войнушку поиграть? Так доиграетесь. Я же вам говорил, что на наш век боев еще хватит, у нас Пенемюнде впереди, а вы? Еле уговорил Иосифа Виссарионовича не загонять вас в кабинеты до окончания войны.

– Подожди, Егор. Ордена тут, само собой, ни при чем, но я чего-то не понимаю. Нас ведь направили в те подразделения, с которыми мы участвовали в десанте. Отправили бы в штаб, мы бы там и сидели.

– Ну, Сергей, ты и Цезарь. Только штаб флота для тебя штаб? А в батальоне, значит, это для вас мелко?

– Да нет, не мелко. Просто лично я не понял, что должен находиться именно при штабе. Кит, я уверен, тоже.

– Вот в этом я и убеждал Сталина. Может, в прошлый раз вам и показалось, что он добрый дядечка, но это совершенно не так. Под настроение Верховный может быть и сердит, и зол, и крайне подозрителен. Одно хорошо – вменяем он всегда.

– Поняли. Чем будем заниматься теперь?

– А теперь будем готовиться к большому десанту. В марте нас предположительно ждет Пенемюнде. Но для начала – завтра в 9.00 быть в конторе.

– Есть, товарищ генерал-майор.