Где мы – там победа!

Вокзал ничуть не изменился. Я полюбовался на огромный самовар в углу и вышел на площадь. В метро можно спуститься и из здания, но хотелось осмотреться. Все как было, здорово. Я спустился в метро и поехал до «Площади восстания». Куда мне надо, я не сомневался. Перешел через Московский проспект, и вот он, Искренский переулок. Жители окрестных домов с удивлением наблюдали за молодыми людьми примерно одного возраста, которые собрались у ворот детского сада. Те, кто постарше, удивлялись еще больше. Им-то знакома эта радость встречи с однополчанами. С теми, кто плечом к плечу прошел вместе с ними через войну. Но ведь этим лет по двадцать. Кто же они такие?

А мы радовались. Я так стискивал Никиту и Мишку, что они стали звать Ольгу, чинить их ребра. Ольга тормошила всех, как всегда. Кит рассказал, что, вылетев после взрыва за борт, очнулся все в той же больнице. Три месяца находился на излечении, из них два дома, а потом отправился к месту службы и последние полгода служит в Лионе. Мишка лег спать у себя дома в 1943-м, а проснулся у Никиты в палате в 2013-м. Торчал в больнице месяц, а потом, когда друга выписали, вернулся в свой институт, работать. У остальных сработал примерно такой же сценарий. Спать легли в 1943-м, а проснулись в 2013-м. Причем «прыгнули» все из одного и того же дня. Как, интересно, это объясняли соседям? Пришлось, наверное, тем, кто все знал, побегать.

Потом мы делились новостями за прошедший год. Чему удивляться, раз их забросило в прошлое на год раньше, чем меня? Ольга и Роман и тут уже успели пожениться, а в общем и целом ничего не изменилось. Кроме того факта, что у нас теперь есть родители, бабушки, дедушки и у некоторых куча родственников. А так те, кто уже начал работать или служить, остались на своих местах. Те, кто еще учился вроде меня, продолжали обучение в тех же вузах. Только поступали они в них со всех концов Союза. Нет, в самом деле, нас раскидало от края до края, от Сибири и Дальнего Востока до Крыма и Калининграда. И всех отправили в отпуск и выдали проездные документы до Харькова. Интересно, кто этим занимался? В десять утра, когда мы стали решать, куда пойти, подъехала машина, и из нее вышел… Егор?

Это был шок. Мы смотрели на полковника, который шел к нам, и не понимали. Даже если принять во внимание, что он мог прожить до ста лет, выглядит он слишком молодым. Чуть старше, чем я помню, но не стариком, это точно. Добил всех шепот Ольги, что Егор похоронен у Кремлевской стены, она на его могилу ходила, положила цветы. Фу, это уже понятней. Шок это шок. Я даже не обратил внимания на звание. Ведь Егор уже при нас был генерал-майором.

Полковник подошел к нам и улыбнулся. Похожая улыбка, но теперь видно, что это не Егор.

– Разобрались?

– Да. Но похож.

– Все так говорят. Нас и зовут одинаково. Давайте знакомиться: гвардии полковник Доценко Георгий Валентинович. У меня для вас запись от деда.

– А как нас всех собрали? На меня из Наркомата обороны приказ пришел, это как?

– Информация особо секретная, сами понимаете, но есть группа людей, знающих о вас. Вот они все и сделали. А сейчас прошу следовать за мной.

На повороте стоял автобус, мы уселись в него и поехали. Как оказалось – в училище им. Крылова. Это то, которое Петька заканчивал. Я спросил его про Брауна. Он знал только, что все добрались до места, их разместили и выделили в особую группу. Все это в районе Тюра-Там, в Казахстане. В училище нас привели в небольшой лекционный зал. Мы расселись, на окна опустились непроницаемые черные шторы, и на экране появился Егор.

Тут он был уже генерал-полковником, лет ему на вид около шестидесяти, на левой щеке шрам, которого раньше не было. Рядом с ним сидела постаревшая, но по-прежнему эффектная Натали и почти все время держала его за руку. Егор знакомым жестом потер скулу и начал говорить:

– Ну, здравствуйте. Жаль, что я вас не вижу, но ладно. С праздником, ребята. Теперь-то вы знаете, когда у нас День Победы? А то никто вспомнить не мог. Но это к слову. Ну и наделали вы переполоху, исчезнув все одновременно из закрытых квартир. Проще всего оказалось с Юлом и Китом. Официально они погибли в море, при взрыве мины. Но это вам, наверное, не интересно. А вот что, я думаю, интересно, так это то, почему вы там, а я остался здесь. Дело в том, что я пришел из совершенно другого времени. Страшного. Кое-кто из вас это уже знает, для остальных объясню.

В той истории, откуда я попал в это время, война началась, как и тут, 22 июня 1941 года. И длилась 1418 дней. До 9 мая 1945-го. Общее число погибших – около тридцати миллионов. Жуткая цифра, но и это не самое страшное. В боях погибли лучшие. Самые честные, самые убежденные, самые талантливые. И на их место пришли хитрые. Те, кто громко призывал встать грудью на защиту Родины, но сам почему-то оставался в тылу. Как «особо ценный кадр». И они начали строить коммунизм лично для себя. Дачи, машины, квартиры.