Где небом кончилась земля : Биография. Стихи. Воспоминания

Еще не раз Вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но меж других единый необманный.

Он мог стать Вашим тоже и не стал,

Его Вам было мало или много,
Должно быть, плохо я стихи писал
И Вас неправедно просил у Бога.

Но каждый раз Вы склонитесь без сил

И скажете: «Я вспоминать не смею,
Ведь мир иной меня обворожил
Простой и грубой прелестью своею».

* * *

Так долго сердце боролось,
Слипались усталые веки,
Я думал, пропал мой голос.
Мой звонкий голос навеки.

Но вы мне его возвратили,

Он вновь мое достоянье,
Вновь в памяти белых лилий
И синих миров сверканье.

Мне ведомы все дороги

На этой земле привольной…
Но ваши милые ноги
В крови, и вам бегать больно.

Какой-то маятник злобный

Владеет нашей судьбою,
Он ходит, мечу подобный,
Меж радостью и тоскою.

Тот миг, что я песнью своею

Доволен, – для Вас мученье.
Вам весело – я жалею
О дне моего рожденья.

* * *

Я говорил – ты хочешь, хочешь?
Могу я быть тобой любим?
Ты счастье странное пророчишь
Гортанным голосом твоим.

А я плачу за счастье много,

Мой дом – из звезд и песен дом,
И будет сладкая тревога
Расти при имени твоем.

«И скажут – что он? Только скрипка,

Покорно плачущая, он,
Ее единая улыбка
Рождает этот дивный звон.

И скажут – то луна и море,

Двояко отраженный свет —
И после – о, какое горе,
Что женщины такой же нет!»

Но, не ответив мне ни слова,

Она задумчиво прошла,
Она не сделала мне злого,
И жизнь по-прежнему светла.

Ко мне нисходят серафимы,

Пою я полночи и дню,
Но вместо женщины любимой
Цветок засушенный храню.

* * *

Ты не могла иль не хотела
Мою почувствовать истому,
Твое дурманящее тело
И сердце бережешь другому.

Зато, когда перед бедою

Я обессилю, стиснув зубы,
Ты не придешь смочить водою
Мои запекшиеся губы.

В часы последнего усилья,

Когда и ангелы заблещут,
Твои сияющие крылья
Передо мной не затрепещут.

И ввстречу радостной победе

Мое ликующее знамя
Ты не поднимешь в реве меди
Своими нежными руками.

И ты меня забудешь скоро,

И я не стану думать, вольный,
О милой девочке, с которой
Мне было нестерпимо больно.

* * *

Нежно-небывалая отрада
Прикоснулась к моему плечу,
И теперь мне ничего не надо,
Ни тебя, ни счастья не хочу.

Лишь одно бы принял я не споря —

Тихий, тихий золотой покой
Да двенадцать тысяч футов моря
Над моей пробитой головой.

Что же думать, как бы сладко нежил

Тот покой и вечный гул томил,
Если б только никогда я не жил,
Никогда не пел и не любил.

* * *