Где нет княжон невинных

— Торжественно обещаю, — Збрхл поднял два пальца, — ни одного пешего оборванца, который бы здесь во время вашего отсутствия ни появлялся, не защищать. Даже еще и под зад дать могу, если это Ленду успокоит.

— Идиот! — бросила Ленда и глянула Петунке прямо в глаза: — Жаль на него время тратить. Я к тебе обращаюсь. Возьми свой голос обратно. Збрхл не должен здесь оставаться.

— Почему?

— Потому что речь всегда шла о наследстве. Збрхлы защищали в основном имущество, а не жизнь клиентов. А «Невинку» после тебя наследует Вацлан, в котором по отцу течет кровь бельницких князей. Вот почему. Думаю, ты аналогию улавливаешь?

Петунка побледнела. Збрхл покраснел под щетиной. Дроп раззявил клюв. Дебрен в очередной раз мысленно повторил, что Ленда — женщина и лучше него умеет выбрать то, что с женской точки зрения будет считаться чуть меньшим злом. И что он — всего лишь мужчина, по определению глупый и беспомощный в таких вопросах, — все это разыграл бы точно так же.

Сейчас, когда вопрос в общем-то был решен, Дебрен почти поверил в это.

— Ты что-то сказала? — В голосе Петунки прозвучала угроза.

— То, что уже давно должна была сказать. Еще до того, как мы за конем полезли. — Ленда посмотрела ей за спину, на Йежина, и быстро отвела взгляд. — Глупой я была. Но в другой раз не…

— Это в который же? — прервала ее трактирщица. Медленно встала, как осужденный перед прочтением приговора. — Говори.

Дебрен мысленно обозвал себя кретином. Он вообще не учитывал такой возможности. Четверо подозреваемых, из них только один жив. Можно было и волка, и овцу…

Но было уже поздно. Он мог продолжить то, что говорила Ленда, это-то как раз не трудно, Ленда — женщина и наверняка могла выбрать зло, которое меньше покалечит другую женщину, но это не меняло факта, что сказанное причиняло Петунке боль.

— Гвадрик. Тебя тогда Гвадрик…

Петунка села. Так получилось, что на табурет, который стоял как раз там, где требовалось. И только поэтому.

На мгновение все замерли. Потом Збрхл — впервые со скоростью, приличествующей шестикратно раненному, — поднялся со скамьи.

— Наклал я на это, — сказал он глухо. — Я тебя не брошу, Петунка. Даже если тогда Вацлана все четверо породили. Наклал я на них.

Петунке потребовалось еще немного времени, чтобы заговорить. Зато когда заговорила, ее слова сопровождала слабая, но благодарная улыбка.

— Здесь порядочный трактир, мишутка. Здесь ни на кого не… кладут. Даже на бельничан в короне. — Збрхл явно не понял, поэтому она добавила: — Я беру свой голос обратно.

На лице Ленды не появилось ни малейшего признака удовлетворения. Она сидела, опустив голову и кусая губы.

Збрхл размышлял, морща лоб.

— В таком случае, — вздохнул Дебрен, — я предлагаю вернуться к сказанному ранее. Мы остаемся. Збрхл выезжает. Что делать с Гензой, не знаю, но это не…

— Ты с ума сошел? — перебила его Петунка.

— В жопу вас всех с такими предложениями, — прокомментировала Ленда. Впрочем, не столь убежденно.

— Кстати, преждевременными, — буркнул Збрхл. — Мы с предыдущим еще не закончили. Если Петунка могла свое «за» отозвать, то теперь может отозвать отозвание.

— Может, и может, — согласилась золотоволосая, — только не собирается.

— Бабы известны своей переменчивостью, — удивил он всех, криво усмехнувшись. Затем глубоко вздохнул, заполняя легкие холодным воздухом, плавающим по комнате дымом… и отвагой. Потому что для того, что он сказал потом, отвага была, несомненно, необходима. Особенно такие изумительные, как ты. Одним взглядом разбивающие мужские сердца. Такие, от которых невозможно глаз оторвать. И которых никак невозможно бросить. Никоим образом. Никогда.

Дебрен заметил, что покраснели оба, хотя, конечно, Петунка в два раза сильнее. Дроп присвистнул. Сила признания потрясла и его. А это было признание. Только та, которой оно предназначалось, поглупела насколько, что не поняла.

— Значит… ты говоришь, что я слишком легко меняю свое мнение? — уверилась она.

— Он не это имел в виду, — тихо сказала Ленда.

— Правда… иногда я что-нибудь ляпну, не подумав.

У Дебрена мелькнула грустная мысль, что все это вполне закономерно. Что от женских мозгов такие до боли однозначные заявления попросту отскакивают как мужицкие стрелы от хорошей бригантины. У него не было солидного опыта в этой материи, он был всего лишь любителем, который в лучшем случае мог сделать нерациональный вывод из двух ничего не решающих наблюдений. Правда, дело касалось не очень типичных женщин, но утешать себя этим он не мог. Реакции типичных его не интересовали. Знание тайников женской психики было ему нужно лишь постольку, поскольку это можно было применить к Ленде Брангго.

— Но если Дебрен говорит, чтобы ты уехал… то есть остался… нет, я верно говорю: мы будет голосовать за отъезд… Да? — Она посмотрела на Дебрена растерянными глазами ошеломленного подростка. — Я не запуталась?

— Сестра… — Ленда тоже выглядела не очень умной и лишь по сравнению с золотоволосой казалась такой деловой и сдержанной. — Он не совсем это…