Где нет княжон невинных

— Хоррерррра! — Дроп недоверчиво крутил головкой, то укладывая, то поднимая украшающий ее хохолок. — Черррртовски ррромантично. Кррроме накррадывания в прррорроге.

— И кроме того, я дал слово, — быстро договорил Збрхл, у которого явно исчерпалась отвага. — Значит, я в любом случае не могу уехать. И обсуждать надо это, а не какие-то глупости. Да, так что же я хотел ска?.. А, да. — Почувствовав под ногами твердую почву, он снова сел на лавку. — Я придумал, как обойти правило ДТР. Я не верю, чтобы мужская линия этого прокля… то есть этого рода… ну, чтобы она тоже была для нас опасна. Ведь был же один Збрхл, который служил у Ганека III и не только живым вернулся, но с полной мошной. Так что меня случай с Выборином не убедил. Но чтобы быть спокойными, мы можем себя обезопасить.

— Как? — Петунка из охающего подростка вновь превратилась в зрелую, деловую, гораздо более притягательную женщину, хотя именно сейчас туман ошеломления в ее глазах сконденсировался и размыл синеву.

— Ты лишишь Вацлана наследства.

— Что? — Хозяйка очень быстро сообразила, что здесь не все ладно. — О чем это он, Ленда?

Однако та была уже на пределе. Ее взгляд, брошенный на Дебрена, не просто спрашивал о согласии или совете, но открыто требовал, чтобы на сей раз он взял груз на себя.

Прекрасно. «Премного благодарен, Ленда».

— Дебрен? — Петунка так же легко прочитала их немой диалог. — Ты можешь мне что-нибудь сказать?

По идее, он знал, что они к этому придут. Обольщался, конечно, но по-настоящему никогда не верил в то, что они договорятся и все трое без лишних вопросов присоединятся к его предложению. Поэтому успел подготовиться.

Ну и было кое-что еще.

— Я не хотел говорить. — Он едва заметно улыбнулся. — Во всяком случае, не сейчас. С нами еще слишком многое может случиться. Но коли уж мы так безнадежно застряли… Это не мое дело, однако вижу, что Збрхл… не совсем тебе безразличен. Он не простил бы мне, если б я смолчал, а с ним что-нибудь случилось.

— Ничего со мной не случится, — заверил ротмистр, однако никто не обратил на него внимания.

— Не финти, — бросила магуну Ленда. — Просто скажи ей. Ты только пугаешь беднягу.

— Меня напугать трудно, — проворчала Петунка.

Дебрен мысленно согласился с обеими.

— Вначале плохое, — вздохнул он. — У нас с Лендой нет уверенности, но многое, даже очень многое указывает на то, что в апреле 1407 года с твоей матерью случилось… ну, то же самое, что с тобой в ягоднике.

Збрхл бросил на него предостерегающий взгляд. Петунка даже не дрогнула.

— Кажется, я дала вам это понять, — сказала она спокойно. — Может, не совсем прямо, но…

— Да, знаю. «Иначе откуда бы взялись мы с Вацланом», — процитировал он. — Только тогда у нас было слишком мало камешков, чтобы сложить мозаику. Мы не знали… то есть Ленда не знала, что изображено на картине.

— Скажу один раз, — заявил Збрхл, — и больше повторять не стану: я не желаю, чтобы вы обвиняли Петунку в том, что изображено на картине. Не ее вина, что ее так грубо преследует проклятие. И нет причин публично…

— Есть, — оборвал Дебрен. — Если прошлое сцепляется с будущим, рану необходимо разбередить. Что же касается публичного обвинения — тут ты прав. Прости, Петунка. Я должен спросить, можно ли об этом говорить при Дропе и Збрхле. О Ленде я не спрашиваю, поскольку ей известно то же, что и мне. Хотя и ее можно отправить за дверь.

— Обойдется. — Петунка по-прежнему хранила спокойствие. — У меня нет секретов от присутствующих.

— Людей, — подсказал Збрхл, выразительно глянув на Дропа.

— Присутствующих, — повторила она с нажимом. — Не знаю, как с жизнью, но лицо мне Дроп от чертова нетопыря спас точно. За что, при всем моем бабском непостоянстве, я ему искренне благодарна.

Попугай надулся индюком. Збрхл умолк.

— У твоей матери, — продолжал Дебрен, — в апреле 1407 года было приключение с бельницким гвардейцем. Приключение, о котором, полагаю, она слишком много и с особым желанием дочке не рассказывала.

— Справедливо полагаешь.

— Ты вынудила ее своими вопросами об отце. — Петунка не ответила, однако было ясно, что попал он в точку. — Она сказала только то, что должна была. Время, место, человек. Никаких подробностей. Также, как ты Роволетто. Но Роволетто, кроме художественного дара, обладал еще и магическим. Место он нарисовал как на окографии: мечи, которых ты не упоминала, герб… Ты решила, что это заслуга магии и таланта, поэтому не стала забивать себе голову размышлениями над картиной.

— Короче, — попросила она.