Где ночует зимний ветер

На улице моросил мелкий, надоедливый дождь. На тротуаре, как в огромном корыте, хлюпала вода и мокрый снег. Было холодно и сыро.

Пожалела, что вышла на улицу без резиновых сапожек. Но возвращаться домой не захотела.

На остановке ко мне бросилась навстречу Маша. Несмотря на темноту, я успела заметить, что она выглядела плохо: бледная, глаза запали. «Измотала болезнь», — подумала я.

Маша Королькова в нашем десятом «Б» была признана первой красавицей. Все, что она делала, необыкновенно: она по-особому ходила, необыкновенно говорила, со вкусом умела одеваться. У нее светлые вьющиеся волосы цвета соломы и большие голубые, как васильки, глаза.

— Ты болела гриппом? — Я вглядывалась в лицо подруги.

— Потом расскажу… Идем! — Маша быстро подхватила меня под руку и потащила за собой.

Мне показалось, что мимо нас прошел с мальчишками Алик Воронцов. Хотела его окликнуть, но не успела, и группа скрылась в переулке.

— Двадцать пятого мая у нас последний звонок, — сообщила я, радостно прижимаясь к подруге. — Ты знаешь?

— Девочки мне передали, — безразлично отнеслась к моим словам Королькова и тяжело вздохнула.

— Маша, наш дом должны ломать, — сообщила я последнюю новость. — Мы ордер получили. Будем жить в Дегунино. Мне придется ездить в школу на двух автобусах. Сегодня смотрела дом. Наша однокомнатная квартира на пятом этаже.

— Я рада за тебя.

Мы свернули с шумной улицы Горького и закружили по соседним темным улочкам и переулкам.

— Куда мы идем? Ты не скажешь?

— Скажу… подожди немного… — Маша громко шмыгнула носом. — Ты не помнишь, где ЗАГС? Проходила мимо, а улицу не запомнила.

— ЗАГС? Зачем тебе?

— Ты как маленькая… Зачем, зачем? Надо, если спрашиваю.

Я отпрянула от Корольковой, сразу забыла, что собиралась ей рассказать о нашем походе на завод, о славных рабочих парнях Васе Кукушкине и Олеге. Удивленно смотрела на нее, тараща глаза. ЗАГС? Неужели Маша решила выйти замуж? А что тут удивительного? Мы взрослые! Почти совершеннолетние! Почему я удивилась ее вопросу? Нам стесняются говорить в школе, что мы взрослые. Только и слышим: «Девочки, сегодня дополнительные занятия по русскому языку», «Девочки, сегодня классное собрание», «Мальчики, вы плохо ведете себя на уроках», «Мальчики, вам нельзя курить!». Почему мы мальчики и девочки? Мы учимся в десятом классе. Мы уже не дети! Мы старше Ромео и Джульетты. А нас не выпускают из детства, держат в нем. С нами нужно разговаривать по-взрослому, ответственно и серьезно!

— Как его зовут? В каком классе он учится? Он в нашей школе? — торопливо сыпала я вопрос за вопросом.

— Дурочка ты, Аникушкина! — улыбнулась Маша. И вдруг заплакала громко, навзрыд. — Он лейтенант, летчик…

— Он хочет на тебе жениться?

— Не знаю. Перестал писать. Уже две недели нет от него писем.

— Он любит тебя?

— Говорил, что любит. Хотел, чтобы мы расписались во Дворце. А я не согласилась… Перед мамой стыдно… Сдам экзамены… Лучше потом. — Маша продолжала плакать, вытирала рукавом пальто слезы. — Он не любит меня… Забыл… Если бы любил, написал давно.

Мы снова пересекали темные улицы и переулки. Маша вела через проходной двор. Мне стало страшно между глухими домами, но я старалась не показывать виду, а самое главное — я не могла бросить Машу.

На стене, освещенной большим фонарем, мы увидели вывеску — «ЗАГС».

— Мне надо все узнать, а я боюсь! — тихо сказала Маша и прислонилась плечом к стене.

— Эх ты, трусиха! — Я шагнула к двери, но остановилась. Я была не такой уж храброй на самом деле, как хотела казаться. Мне надо было выручить подругу, и я дернула ручку двери. Дверь не подалась.

— Закрыто?

— Работают до двадцати часов.

Маша устало вздохнула.

— Мне надо знать, какие требуются документы. Одного паспорта хватит? Что мне делать, Аникушкина? Через неделю приезжает моя лягушка-путешественница.

Королькова так называла свою мать, Зою Митрофановну, бухгалтера-ревизора. Она почти не жила в Москве, а все время разъезжала по разным городам-новостройкам.

— Маша, идем домой! ЗАГС закрыт. Что ты хотела узнать, скажи? Часы работы: с 10 до 18. Обед с 13 до 14. Ты запомни. Тебе надо сдать экзамены. Зачем выходить тебе замуж? Ты его любишь?

— Любила, любила, — всхлипывала Маша. — Он обманул меня. Зачем я, дура, ему поверила. Две недели не пишет. Девочки правильно мне говорили, дура я, дура.

Меня обидело, что все девчонки в классе, оказывается, знали, что Маша встречалась с летчиком, а мне ничего не говорили…

— Как его зовут? Где он служит?

— Виктор. Фамилия Горегляд. Летчик-истребитель. Аэродром у них за Москвой. Что ты хочешь делать?

— Знаю, — громко сказала я и решительно взмахнула рукой, подбадривая самое себя. — Раз обещал, пусть женится! А ты вытри слезы! Разнюнилась! — Я не представляла себе, где отыщу аэродром, о чем буду говорить с незнакомым летчиком Виктором Гореглядом, но я твердо знала, что Корольковой обязана помочь. А вот кто мне поможет? Алик не хочет идти вместе со мной на завод.

Глава 3 ЗДРАВСТВУЙ, КАМЕНЬ!