Где они все? (СИ)

Литтл промолчал. Он не мог ответить по нескольким причинам, и одной из них был шок. Психически здоровому человеку довольно сложно даже в общих чертах представить то, что Кори только что увидел собственными глазами, и у него, в отличие от Чипа, не было никакого аутизма, который бы помог справиться со всеми логическими парадоксами, тут же возникшими в его мозгу.

— Значит так, — затараторил Литтл, пытаясь хоть как-то отвлечься обыденными вопросами от тех тонн информации, которые так нежданно обрушились на него, и пытались свести с ума, — я не знаю и не понимаю, что ты сделал, и, скорее всего, вряд ли когда-нибудь пойму, — он нервно выдохнул, — но я точно знаю, что в полиции с этим разбираться тоже не станут, а стоило бы, ой как стоило бы. Эти дуболомы не любят сложностей, а ты у нас очень сложный парень, да? Тебя нужно спрятать на время, пока все не уляжется, ты понимаешь?

Чип рассеяно кивнул.

— Я помогу тебе, как и обещал. У меня в Нью-Йорке есть один старый университетский знакомый. Он умнее меня, гораздо. Я отвезу тебя к нему, и он решит, как быть с твоим… с тем, что ты умеешь. Думаю, он во всем разберется, да, во всем разберется. Все будет хорошо.

Литтл вытер вспотевший от волнения лоб, и достал из кармана брюк мобильный телефон. Набрав номер, он скрестил пальцы. Слишком много времени прошло с последнего звонка, слишком много.

— Алло? — вдруг услышал он в трубке знакомый голос.

— Джереми Симпсон, старина, это ты? — спросил Литтл.

— Да, я. Привет, Кори, давно не слышались, как поживаешь?

— Не очень, старина, не очень.

— Да? Что случилось?

— Не телефонный разговор, но могу сказать, что у меня есть для тебя очень интересный пациент. Не против, если я передам его тебе лично?

Часть шестая Полночь

— Саймон, ты там как? — доктор Грант настойчиво постучал в дверь туалета для персонала. — С тобой все в порядке?

— Да, — санитар еще раз набрал в ладонь холодной воды и плеснул себе на лицо, — через пять минут выйду.

— Может скорую вызвать? — продолжал Грант.

Саймон взглянул на собственное отражение в зеркальце над умывальником. Правая скула и небольшая часть лба немного покраснели, а в остальном он был в полном порядке.

— Нет, не надо, спасибо. Бывало и хуже.

Работа санитаром в психиатрической клинике — тяжелое испытание, как для разума, так и для тела. А если ты трудишься в отделении для преступников, то еще и постоянная опасность для здоровья.

— Ладно, хорошо, — после недолгой паузы снова заговорил Грант. — Приводи себя в порядок и, если что, можешь взять отгул на сегодня. А я пока схожу к Гамильтону и доложу обо всем. Нужно что-то решать с этим буйным.

Саймон рефлекторно кивнул, будто в уборной кроме него был еще кто-то, кто мог бы увидеть этот кивок, и продолжил разглядывать покрасневшую щеку.

За все время работы с психами сегодняшняя переделка оказалась самой безобидной. Всего один стакан горячего чая в лицо. Не удар стулом в спину, не нападение с острым обломком зубной щетки, не даже скучный тычок локтем в глаз. Всего лишь стакан горячего чая.

Конечно, Грант, как человек новый, наверняка подумал, что бедняга санитар останется без глаза, ну или по крайней мере покроется ужасными волдырями, и, естественно, запаниковал. Саймон же был привычен к постоянным посягательствам на свое здоровье и знал, что в больнице, в целях безопасности, не выдают настолько горячий чай.

Выйдя из уборной, Саймон тут же наткнулся на Риту, симпатичную медсестричку, кормившую психов лекарствами по два раза на дню, в обед и перед сном.

Рита Босси была дочкой итальянских иммигрантов и обладала теми двумя качествами, которые всегда выбивали Саймона из колеи: длинные, как сама жизнь, ноги и аккуратный бюст третьего размера, кокетливо натягивающий больничный халат.

— Ты как? — спросила она, и потянулась к его лицу.

— Все хорошо, — ответил он и неловко увернулся от ее руки. — К вечеру и следа не останется.

Саймон хотел, чтобы эта молочно-белая элегантная ручка прикоснулась к нему, более того, он хотел этого так сильно, что отпрянул не зря, ведь если бы он позволил ей это наивное проявление женской нежности, то ему пришлось бы потом битый час бороться с оттопыривающей штаны эрекцией.

Саймон был тайно влюблен в Риту, но, несмотря на то, что присмотр за сбрендившими преступниками требует от человека немалой храбрости, он никак не мог перебороть этот парадоксальный страх внутри себя и пригласить ее на свидание.

— Что сказал Грант? — спросила она.

— Предложил взять отгул на сегодня.

— И ты возьмешь?

— Нет, конечно, — Саймон никогда не брал отгулы, если можно было этого избежать. Он прекрасно знал себя и свою лень, с которой он боролся ежедневно, ежечасно и ежесекундно. Каждый раз, когда он позволял себе хоть немного расслабиться, он тут же терял любую мотивацию заниматься чем-либо, и выйти из подобного вегетативного состояния требовало внушительных усилий. — Да и с чего бы мне? Подумаешь, чай…вот если бы кислота…

— Ой, не выдумывай, — Рита широко улыбнулась, и сердце Саймона сжалось в груди. — Откуда у нас взяться кислоте?

— Неоткуда конечно, это я так, к примеру.