Где они все? (СИ)

Неловкая пауза.

— Ладно, — она завела за ухо, выбившуюся из плотно завязанного хвоста, прядь, — тогда приводи себя в порядок, ты нам нужен.

После этих слов она развернулась и зашагала по своим медсестринским делам.

Вот и сейчас, Саймон молча провожал ее взглядом и ничего не мог с собой поделать. Он изо всех сил пытался открыть свой непослушный рот, окликнуть ее и сказать: «Эй, Рита, не хочешь после смены сходить куда-нибудь?» Он знал порядок звуков и интонаций, которые были необходимы, но просто не мог их издать.

Саймон смотрел, как его заветная мечта удаляется, соблазнительно покачивая бедрами, и не предпринимал никаких попыток изменить что-либо.

* * *

Джеральд Пирс, убийца собственной дочери и по совместительству пациент психиатрической больницы Бриджуотер в штате Пенсильвания, во время утреннего приема пищи испытал один из сильнейших приступов за все время своего пребывания в этом исправительном учреждении.

Обычный, даже можно сказать рутинный прием пищи превратился в полный бардак, когда Джеральд, схватив со своего подноса бумажный стаканчик с чаем завопил во все горло: «С этим чаем что-то не так!» и выплеснул его парящее содержимое прямо в лицо Саймону Мэю, молодому санитару, стоявшему рядом.

Оливер Бун, сопалатник Джеральда, и по совместительству параноидальный шизофреник, воспринял его крик как сигнал, и приступил к исполнению плана побега, который они вместе разрабатывали вот уже на протяжении полугода.

Вскочив из-за стола, Бун, сломя голову бросился к выходу и тут же был остановлен вторым санитаром, затем бережно уложен на пол, а потом и обколот внеочередной порцией транквилизатора.

К слову, ни о каком плане побега Джеральд не знал, а весь процесс составления данного несуществующего плана находился только в больном воображении Оливера.

При виде разыгравшейся драмы, несколько других заключенных вышли из шаткого состояния душевного равновесия, в котором они до этого находились, и принялись завывать, улюлюкать и выкрикивать различные ругательства в адрес медперсонала. Этот шум, в свою очередь, нарушил спокойствие еще большего количества больных и в ход пошла еда.

Доподлинно не известно, кто первым додумался использовать больничное пюре как боеприпас, но это и не важно, ведь псих, получивший заряд картофеля в щеку, решил ответить обидчику тем же, и столовая больницы Бриджуотер моментально превратилась в горячую точку.

Котлеты мелькали под потолком, словно гаубичные снаряды, безжалостно обрушиваясь на нездоровые головы заключенных. Комочки невкусного холодного пюре картечью разлетались во все стороны, налипая неприятной белесой массой на стены и одежду. А венцом психиатрического военного искусства оказалось желе. Попадая за шиворот, оно вызывало у поверженного непреодолимое чувство отвращения и стремительное желание сдаться на милость победителя.

Многие пали в той битве, но генерал Пирс стоял до победного. Он продолжал повторять снова и снова, что с чаем что-то не так и бросался с кулаками на любого, кто пытался подойти к нему. Понадобилось четыре человека, чтобы его усмирить. Когда многочисленные уколы успокоительного наконец подействовали, мирно посапывающего, и пускающего слюну на воротник пижамы, Пирса оттащили в палату, на всякий случай, привязав крепкими кожаными ремнями к кровати.

* * *

Когда Саймон вернулся в столовую, большую часть того безобразия, которое учинили разбушевавшиеся больные, уже убрали. Перевернутые столы и стулья стояли на своих местах, а более-менее адекватные пациенты, которые находились в лечебнице по своей воле или же до вынесения судом приговора, помогали медсестрам оттирать еду от поверхностей, на которых ей было не место.

— Видал, что этот Пирс устроил?

Саймон повернул голову и увидел Бритни, тот стоял у стены, одной рукой потирая лоб, а другой, ковыряясь у себя в штанах.

— Нет, я в туалете был. А что здесь произошло?

— Бунт, — рот Бритни расплылся в жуткой беззубой улыбке. — Этот чайный мужик что-то с чем-то.

— Да? — сам того не заметив переспросил Саймон. Он был полностью поглощен наблюдением за чисткой столовой и слушал безумного старика лишь в пол уха.

— Ага. Он думает, что у него в голове живут пришельцы, а все остальные думают, что нет. Просто умора.

— Здесь много кто и много чего думает, только это ровным счетом ничего не значит. Мысли сумасшедшего должны волновать только его лечащего врача.

— О, мысли ЭТОГО сумасшедшего должны волновать всех, — Бритни достал руку из штанов, понюхал ее, затем глупо хихикнул и продолжил чесать промежность.

— И с чего бы это? — Саймон вопросительно посмотрел на старика.

— А с того, что в этот раз прав он.

Бритни угораздило попасть в Бриджуотер из-за его непомерной любви к демонстрации своих половых органов ни в чем не повинным прохожим. Он с диким хохотом и спущенными до колен штанами выскакивал из подворотни навстречу ничего не подозревающим дамочкам, возвращающимся с покупками из супермаркета, и пугал их до чертиков.