Где оживают грёзы

После шоу, когда Аарос дотащил Каллию до номера, ей хотелось упасть в кровать и никогда не просыпаться. Она еще никогда не испытывала такой усталости. Спина болела, мышцы дрожали. Аарос усадил ее на стул возле туалетного столика, чтобы она не заснула, дожидаясь, пока ее раны обработает врач. На рукавах и спине остались липкие пятнышки крови. Каллия зашипела от боли, когда свежий воздух коснулся порезов. Она пошарила пальцами по столику, на котором всегда оставляла свой расшитый лоскуток, и замерла.

Каллия поморгала, надеясь, что зрение вот-вот прояснится и перестанет ее обманывать.

Но, сколько она ни смотрела, ничего не менялось: вышитая роза увядала. Несколько лепестков опали, окрасив в красное растрепанные края лоскута, как будто роза постепенно рассыпалась в пыль.

Это было похоже на послание.

Неправильное, сломанное, как и все остальное в ее жизни.

Каллия прерывисто втянула воздух и нырнула в лабиринт улиц. От каждого резкого движения спина начинала ныть, по-прежнему воспаленная и израненная, хоть и спрятанная под пальто. Когда врач ушел, оставив ей мазь для ран, Аарос не желал оставлять ее в покое, пока она не выполнила все указания. Каллия сбросила изорванное платье и надела простую ночную рубашку, которая теперь липла к спине, точно вторая кожа, из-за мази и крови.

«Все было бы намного хуже, – заметил врач, – если бы не Демарко».

Демарко. Стоило ей услышать это имя, и в памяти всплыли чудовища и звон разбивающегося стекла, а потом ее окружил светящийся шар, стирая боль.

Он наложил на нее какие-то чары. Она никогда ничего подобного не испытывало, и, пожалуй, это напугало ее чуть ли не больше, чем тень в зеркале.

Он защитил ее.

И это не должно было повториться – ни с его стороны, ни с ее. Чем скорее их пути разойдутся, тем проще.

Нужно уходить.

Сейчас же.

Пока неведомый ужас окончательно не вырвался из зеркала.

– И куда это ты собралась?

Надо было броситься бежать, но раздавшийся голос заставил ее обернуться. Она тут же зашипела от боли и пошатнулась, оступившись.

– Тише, тише. – Джуно осторожно придержала ее за локоть и, оглянувшись через плечо, бросила встревоженный взгляд на Канари.

– Я в порядке, – попыталась отмахнуться Каллия. – Просто пошла прогуляться.

– Серьезно? – Канари скептически скрестила руки на груди. – А багаж тебе зачем?

Только теперь Каллия вспомнила про сумку, свисавшую с плеча. Внутри почти ничего не было: только ее мятый лоскуток, сменная одежда и сережки. Все остальное она оставила Ааросу, торопясь выбраться из номера.

– Мне нужно отнести кое-что Айре, – соврала Каллия. – Вот и все.

– Так поздно? – Джуно окинула ее испуганным взглядом. – Клянусь Зарозом, Каллия, ты вся дрожишь. И одета так, будто выскочила прямо из кровати.

– А значит, именно там ей и следует быть, – отрезала Канари, протягивая руку, чтобы взять ее под локоть с другой стороны. – Давай-ка мы отведем тебя в отель, примадонна.

Каллия отшатнулась и поправила сумку на плече.

– Нет.

Ее сердце бешено стучало: «Беги, беги, беги».

Пожирательница огня уставилась на нее с привычным каменным выражением лица.

– Перед публикой можешь выделываться сколько угодно, но с нами нет нужды в притворстве. – Ее голос звучал понимающе, прямо как в их первую встречу. – Ты не одна. У всех бывают неудачные выступления, такова природа зверя, с которым мы имеем дело.

Слова утешения вонзились в сердце Каллии, словно нож. Зверь, с которым имела дело она, вышел на охоту, чтобы уничтожить любого, кто встанет на его пути.

– Не обязательно возвращаться в «Приму», – бодро предложила Джуно. – Пойдем с нами в шатры. Мы тебя как следует подлатаем, переночуешь у нас, и никто ни о чем не узнает.

Больше всего на свете ей хотелось пойти с ними – спрятаться в шатрах Триумфаторов, смеяться и пить, пока боль не превратится в далекое воспоминание. Пока прошлое не потеряет всякий смысл. Каллия ясно представляла себе эту картину: она вместе с остальными.

Впервые в жизни ей захотелось растянуть время.

Остаться.

– Отличная идея. – Каллия постаралась скрыть дрожь в голосе и влажный блеск глаз. Чем дольше она здесь стоит, тем сложнее притворяться. – Я схожу к Айре и вернусь к вам.

Успокоенная ее обещанием, Джуно кивнула, а Канари просто промолчала. Под тяжестью ее серьезного взгляда Каллия отвернулась и зашагала вглубь теней, туда, где никто уже не сможет ее увидеть и остановить.

Ночной воздух холодил кожу, но все же был теплее, чем обычно. Где-то на соседней улице слышались смех и болтовня горожан, которые все еще гуляли после шоу.

Каллия бросилась бежать.

Она бежала изо всех сил, пока ноги не заныли от усталости, а легкие не начали гореть огнем. Пока слезы не остыли, а чувства не умолкли. Осталось только движение вперед, отчаяние и необходимость бежать, чтобы никто ее не догнал.

Центр города представлял собой клубок извилистых мощеных улочек, но их пересекала главная дорога, ведущая к воротам. Темная полоса из гравия и цемента среди камней теплых оттенков, уводивших путников вглубь Глориана. Каллия поспешила вперед по главной улице, по той же самой, по которой она впервые вошла в город.