Где папа?

— Посмо… — начала я, но не договорила, Кьяра засунула мне в рот палец, и все засмеялись.

— Лёгкой вам дороги, — сказала моя мама.

— Спасибо за подарок, — добавила Ирка, глянув в пакет.

— Это вам спасибо — за вашу чудесную Лизу, — серьёзно сказала Татьяна, — она мне очень помогла. Без неё бы я не справилась.

И они ушли. Вот просто так. Повернулись и ушли. Мама закрыла дверь.

Я разжала кулаки и закрыла лицо руками. А мама обняла меня и прижала к себе.

— Скажи Ирке, чтобы завтра танцевать не заставляла, — пробормотала я.

— Больно надо, — сказала та с деланным видом, — тоже мне, танцор диско нашёлся. Я тебя заставлю говорить тосты. И есть молочного поросёнка. И свадебный торт!

Я поняла, что Ирка тоже пытается вести себя как папа — смешить в трудную минуту. Правда, у неё не выходило — мне по-прежнему хотелось плакать. Но я всё же отстранилась от мамы и помогла Ирке.

— А фигурки жениха и невесты будут? — спросила я. — Вот их я с удовольствием… Сгрызу!

Ирка фыркнула, а потом вдруг сама шмыгнула носом и протянула ко мне руки.

— Бедная ты, бедная, — вздохнула она, и я, обняв её, заплакала.

А магнитола на свадьбе сломалась. Как ни жал Костя на все кнопки подряд, она только молча царапала диски. Выручил дедушкин аккордеон, но я не помню, какие песни он играл. Я проревела всю свадьбу.

Но меня никто не ругал.

Все решили, что это — от радости.

Цветочный магазин

А в мае замаячила дача. Хотя я была уверена, что в этом году будет не до неё.

Не то чтобы это настоящая дача — так, крошечный домик без удобств. Зато есть место для грядок и клумб.

Мама обожает цветы. Особенно пахучие. Они этот кусок земли в Щёлково специально для маминых посадок купили. Каждый год она засаживает его всякими пахучками, вроде душистого табака и всяких прочих. И заставляет нас с папой нюхать их каждый вечер. Ещё она насажала туда помидоров и тыкв. Помидоры она закатывает в банки, а тыквы мы срываем, везём домой, и на поворотах они глухо перекатываются в багажнике.

К Новому году они протухают под кроватью, потому что мы с папой ненавидим еду из тыквы, и мы потихоньку, пока мама работает, выкатываем тяжёлые тыквенные головы на помойку, а потом бежим домой, и нам немножко стыдно и радостно.

В общем, у неё страсть к огороду, но мне казалось, что должен быть какой-то предел. Папа далеко, Кьяра уехала, Андрюха тоже, Ирка вышла замуж и совсем не появляется, бабушка с дедушкой едут на свою дачу, в Мытищах, ну какие тут ещё могут быть тыквы и цветы?

Мерзкие пакетики

Оказалось — могут.

Мама вернулась позже обычного. И вывалила на кухонный стол кучу пакетиков. На каждом были фотографии цветов. Жёлтые, красные, да всякие. Ещё она бережно вынула из сумки пакетик, в котором болталась невзрачная луковица. К пакетику тоже была прикреплена фотография какого-то супер-пупер цветка. И вот эта фотография прямо вывела меня из себя.

— Ты, что, собираешься всё это сажать? — спросила я.

— Ну, не сейчас, в мае, как поедем туда, — ответила она рассеянно, рассматривая пакетики, — так, это надо в тени сажать…

— В ма-ае, — протянула я.

Я прямо взбесилась, если честно.

И как она себе представляет, что мы туда поедем?! Кто нас повезёт? Не думаю, что Костя. Они с Иркой модные персонажи: выходные проводят на выставках, в кино. Да и хватит с него поездок к папе, по-моему, если говорить про семейный долг.

Если всё это из-за меня, чтобы я дышала свежим воздухом, то я лучше поеду к бабушке и дедушке в Мытищи. Там сосновый лес рядом, я там всё детство проторчала. У меня там друзья есть. Да и дедушке с бабушкой я могу понадобиться. Бабушка ведь стала плохо видеть с того дня, как узнала новость о папе. Но они с дедушкой нашли врача, который предложил сделать бабушке какие-то дорогие уколы, чтобы вернуть зрение. Бабушка будет ездить на эти уколы с дачи, а я могла бы её сопровождать. После отъезда Кьяры меня так и тянуло о ком-то позаботиться.

Маме я каждый день готовлю ужин, протираю пыль, даже йогурты домашние научилась делать, чтобы она их на работу брала и питалась там нормально.

Но нет, ей нужна другая забота! Она хочет, чтобы мы стали огородниками!

Значит, соберёмся мы, такие замечательные. Возьмём тяпки-лейки-семена и потащились. Два часа на электричке в один конец. Прелесть.

И там, попой кверху, под палящим солнцем: сначала копать, потом поливать. Вот так я и проведу лето.

Но самое ужасное — не это. Самое противное, что она думает о даче, когда папа — ТАМ.

— Написано, удобрения нужны, — недовольно сказала мама, читая надпись на очередном пакетике, — с удобрением каждый может, а ты попробуй так, ручками, ручками!

Ирка точно отмажется. Скажет, ей надо варить Косте суп. Или готовиться к экзаменам. Ещё произнесёт так важно «госы», и мама, конечно, оставит её в покое.

А я буду по колено в грязи сажать какой-нибудь лук сорта «Красный барон» или кабачок «Чёрный красавец».

Или цветочки. Которые я просто ненавижу.

Цветы, которые я ненавижу

Дедушка шутит, что на мне природа отыгрывается.