Где прячется невеста?

— Скорей растает лед на пруду, чем Алан когда-нибудь переменится. — Она взглянула на огонь. — Нет, Мэк, я уехала, чтобы побыть одна. Уехала ради самой себя, и Алан тут ни при чем. — Тедди помедлила. — А назвалась чужим именем… Вы не знаете Алана. Если он что-то вбил себе в голову, он ни перед чем не остановится. Прошлой ночью, увидев в зеркало ваши огни, я ведь подумала, что это Алан за мной гонится. Или кто-то, кого он нанял. — Движимая все теми же сомнениями в случайности их встречи, Тедди пыталась разглядеть, не выдаст ли себя Мэк, но лицо его оставалось непроницаемым и неразгаданным. — Вы считаете, что это паранойя, да?

Мэк молчал так долго, что Тедди почти с облегчением услышала его голос:

— Вам непросто живется, Тедди Логан, или, если вам угодно, Макаллистер.

— Тяжелее, чем плотнику, хотите сказать?

Он выдержал ее взгляд, хотя это было непросто, и вдруг… от души рассмеялся. Тедди рассмеялась следом. Потревоженный Боуги недовольно поднял голову.

Смех разрядил атмосферу недоверия, но накалил напряжение между ними. Мэк был рядом… так близко… Тедди смотрела в глубокие омуты глаз, видела в них отражение пламени и свое собственное и вглядывалась все пристальнее в неясной надежде проникнуть в их тайну — понять, какая сила влечет ее к этому мужчине, властно вторгшемуся в ее жизнь и заполнившему так давно мучившую ее пустоту. Ведь Алану это было не под силу…

Она с трудом заставила себя отодвинуться от Мэка.

Теперь оба они не сводили взглядов с огня. Одно из поленьев неожиданно затрещало, и рассыпался сноп золотисто-оранжевых искр, и будто что-то взорвалось внутри Тедди. Сейчас она скажет ему самое главное!..

— Я всегда мечтала вернуться в Йейл и доучиться. Надеялась, что Алан сможет помогать отцу за нас двоих; верила, что могу полностью на него положиться…

— Вы не уверены в нем? — (Вопрос по существу!..)

Тедди, испуганная, что сказала так много совсем постороннему человеку, испугалась еще больше, почувствовав на плече теплую тяжесть его руки: совершенно неожиданный жест казался таким естественным! Как привычное касание того, кто давно любит и… любим…

— Ну же, Тедди? — В голосе было столько мягкости и участия!

— Я не уверена в себе. — Признание само слетело с губ, будто только и дожидалось этого исповедника. — Не уверена в том, что хотела бы выйти за Алана. Может быть, никогда не хотела по-настоящему, — добавила она чуть слышным шепотом. — Вы единственный, кто знает мой секрет.

— Секретом легче поделиться с посторонним, — так же, шепотом, произнес он.

— А ты всего лишь посторонний, Мэк?! — с неожиданной болью и переходя вдруг на «ты», выдохнула она.

Мэк медленно повернулся к ней, и она со всей очевидной неизбежностью поняла, что сейчас он ее поцелует. Поняла и ждала этого поцелуя, как вожделенного избавления от боли и метаний. Все исчезло — прошлое и будущее, — все! Остались она и Мэк. И когда он приблизился к ней, Тедди не сомневалась, что именно так и должно было случиться — Мэк, она и всепоглощающее желание, — чтобы только так и было всегда…

Глава шестая

Она ждала поцелуя, а он лишь легко-легко коснулся ее губ своими, будто пробуя на вкус, будто ожидая, не передумает ли она, и давая ей возможность передумать. Но разве могла бы Тедди отказаться от ожидаемой сладкой муки — ощущать его жар, самой пылать ответным огнем и молить его, чтобы он утешил наконец всепожирающее пламя неутоленной страсти?

Она положила ладони ему на грудь и провела по ней, заставляя напрягаться все мышцы и тут же снимая напряжение нежным поглаживанием — безмолвным уверением: я рядом и я никуда не уйду… Под ее рукой гулко билось его сердце, уговаривая и умоляя каждым ударом: будь! со мной!..

Он снова коснулся ее губ — вопросительно и бережно, и она, желая положить конец сомнениям Мэка, запустила пальцы в густую черноту волос; лаская, притянула к себе его голову и сама поцеловала так, как — знала — хотели они оба. И обоюдная жажда победила неуверенность, поглотила ее без остатка…

Его руки и губы творили чудеса. Обнимая, прижимая ее к себе — все жарче и все теснее, — он блуждал ладонями по всему ее телу, и оно таяло, уступая и подчиняясь их жаркой умелости. Маечка давным-давно была снята и отброшена в сторону. Мэк уложил Тедди на ковер и сам опустился рядом, без устали целуя каждую клеточку ее тела: уголки рта, лоб, виски и снова — рот, фарфоровую раковинку уха, изгиб шеи… Ничего похожего прежде она не испытывала и с острым наслаждением отдавалась новому опыту.

Поцелуи опускались все ниже, и вот уже губы Мэка сомкнулись вокруг нежного розового соска. Тедди не удержалась и застонала. А может, это был стон Мэка… или их обоих…