Где сидит фазан

Но вышло по-другому.

Завтра соревнования — ехать на сборы. За день, как обычно, — финальный прогон. Все программы откатала по нескольку раз. Сумасшедшая нагрузка, шесть часов почти без отдыха. Устала как собака. Зал был на третьем этаже. И широкая, крутая, винтовая лестница — до первого. Эта лестница — последнее, что Саша отчётливо запомнила из того грёбаного дня. Потому что оступилась и долго летела кувырком, пока не тормознула головой об стену. Кое-как встала, умылась. Непонятным образом приехала домой. Дальше — темнота.

Дальше команда отбыла на сборы. А Саша — на полтора месяца в больницу. Перелом руки, ноги и черепно-мозговая травма. Именно этого боялись родители, когда она просила мотоцикл. А байк оказался ни при чём. Обычная лестница.

Первые дни были самыми лёгкими. Ей кололи что-то седативное или обезболивающее. Видимо, какую-то наркоту. Лекарства начисто стирали мысли о плохом. Дарили лёгкость, покой и блаженство. Цветные, чудесные сны без конца. Порой она видела себя извне, зависая над кроватью. Иногда не могла понять, грезит или нет. Приходили и уходили люди: врачи, родители, Толик… Волчарская, кажется, рассказывала о соревнованиях. Или она Саше приснилась? Саша говорила с ними и почти сразу забывала, о чём.

Затем кости начали срастаться. Боль превратилась в ноющий зуд. Сильные внутривенные препараты заменили бестолковыми таблетками. И сразу вернулись неприятные мысли. О том, что все планы сгинули к чёрту! Девять лет… Девять лет жизни свёрнуты в трубочку и засунуты коту под хвост. Большой спорт накрылся — это ясно. Не будет медалей, аплодисментов, интервью… Да что там спорт, хромой бы не остаться. Ей объяснили — такой вариант не исключён.

И ещё одна поганая идейка крутилась в голове, мешала спать. Мерещилось, что там, на лестнице кто-то её тихонько подтолкнул. Так легко и походя, как может только судьба. Людей сзади вроде не было. Она уходила с катка последней. Или нет? Или это карма действительно? Знак. Расплата за гордыню и снобизм. Но что и кому я сделала плохого?

Из больницы Саша вышла другим человеком. Обычной девчонкой, которая хотела жить, любить, пить, курить… Забыть о режиме и диетах. Лопать всё, что душа пожелает. Макароны по-флотски — отварить сегодня же. Жареную картошку с грибами, в сметане. Нет, к чёрту грибы! Просто жареную картошку на сале, хрустящую. Мм… зверски соскучилась! Пирожки в любое время дня, а не три раза в год после соревнований. Переспать с Толиком, наконец. В общем, попробовать быть как все.

* * *

С Толиком она переспала. Но до того случилась любовь с Аркадием, инструктором райкома ВЛКСМ. Последний школьный год Саша усердно занималась будущей карьерой. Старалась почаще бывать в райкоме. Светилась перед нужными людьми. Аркадий Луценко был из комсомольских вожаков новейшего призыва. Деловые физиономии, глянцевые ухмылки, только бизнес и ничего личного. Тогда уже появились «молодёжные центры по организации свободного времени юношества». И уже сообразительное юношество влезло на долевых началах в госпредприятия и кооперативы. Быстренько организовало себе договорные цены, налоговые и таможенные льготы. И гребло бабло по способностям. Человек пять намекали Саше на аккуратный интим. Выбрала Аркадия — он меньше других походил на свинью у кормушки. То есть был симпатичен, весел и относительно щедр.

Закончив школу, она легко поступила в институт советской торговли. Предварительно новый бойфренд устроил звонок кому следует. Товарищи из институтского парткома встретили Сашу как родную. Говорили о кандидатстве в партию. Упомянули вскользь, что свои люди идут у нас отдельной дорогой. Ей хватило семестра, чтобы понять все тонкости образования левых денег. На сахаре с водой. На дефиците. На замороженных товарах: мясе, рыбе… Кафетерий — золотое дно. На одном мороженом люди за год делали новую тачку. Саша поучаствовала в некоторых темах, но копеечно. Привезти-занести, сосчитать чужие бабки. Не её уровень, ладно хоть связями маленько обросла.

На третьем курсе Саша ушла в заочники. Дневная учёба отвлекала. Её устроили в гастроном заведующей бакалейной секцией. Так что лысые полки конца восьмидесятых она наблюдала исключительно с обратной стороны. Передвигаться по городу стала на такси. Через день ужинала в ресторанах. Появились свои официанты, маникюрша, визажист. Впереди — должность завторга, машина и чуть позже квартира. В двадцать с небольшим!

Но впереди ждала засада. Пришёл новый, молодой директор, сынок кого-то наверху. И весело заявил ей, что отрабатывать грядущие блага придётся на столе. Можно прямо сейчас. От растерянности Саша показала боссу фак. Ещё на словах прибавила для ясности. И вылетела из торговли навсегда. «Зря, — сказал Аркадий, — можно было договориться, найти варианты. Ладно, ничего, с трудоустройством мы решим. Есть одно непыльное местечко».