Где собака зарыта

– Все, что у нас есть, – сказал Берни, – это вот что: Сьюзи была жива, когда ее машину закопали. Иначе бы она лежала в ней вместе с Аделиной. И если она была жива тогда, то почему бы ей не быть живой и сейчас?

Ответа на этот вопрос я не знал. К тому же, я все еще пытался понять, был ли Диско хорошим или плохим парнем. Через некоторое время я вспомнил о напавшем жоре и о том, как он не поделился последней колбаской «Слим Джимс».

Значит, Диско все-таки плохой парень?..

Глава двадцать седьмая

Время от времени мы встречались с окружным прокурором Долины, с Седриком Букером. Не знаю, что такое окружной прокурор, но точно что-то важное, поэтому я всегда старался вести себя как можно лучше, и с Седриком это было просто, поскольку я нравился ему, а он нравился мне. Мы встретились с ним в маленьком парке в центре города, недалеко от суда, того самого, где мне доводилось выступать свой первый и пока единственный раз. Седрик был интересным парнем, самым высоким человеком, которого я когда-либо видел вблизи. Давным-давно он был ведущим игроком в баскетбольной команде колледжа Долины. Берни говорил, что он мог бы стать профессионалом, если бы умел вести мяч спиной к кольцу, что бы это ни значило. По правде говоря, я никогда особенно не интересовался баскетболом, поскольку с баскетбольным мячом было совершенно невозможно играть, как я, наверное, уже упоминал. А я уже рассказывал про историю о полицейской Спортивной лиге и о том, как я немного сдул этот мяч в размерах? Если нет, то расскажу как-нибудь в другой раз.

Седрик и Берни пожали друг другу руки. Седрик прилично возвышался над Берни, в его огромной ладони рука Берни исчезла почти полностью. Видеть, как Берни смотрит на кого-то сверху вниз было непривычно, а потому довольно забавно.

– Как поживает вещественное доказательство А? – спросил Седрик, наклоняясь, чтобы меня погладить. – У меня для тебя кое-что есть.

Кое-что есть? Для меня?

– Меня всегда поражало, как высоко он может прыгать, – продолжил Седрик, стряхивая что-то, возможно, крошечный кусочек грязи, с плеча своего пиджака. Ой-ей. А что это там? Небольшая прореха в ткани?

– Господи, – сказал Берни. Седрик рассмеялся и достал теннисный мяч, который до этого прятал в ладони. Совсем еще новый, только что распакованный – я чувствовал это по запаху. Затем он сделал шаг назад, размахнулся и бросил мяч – очень далеко, но не так далеко, как Берни. У Берни была твердая рука, и он раньше выступал за Армию, и если я этого еще не упоминал, то это я зря.

Я взмыл в воздух. Что может быть лучше, чем гнаться за теннисным мячом? Разве что ловить преступников за штанину, но на этом все. В некоторые дни я могу бежать быстрее, чем в другие – хотя я всегда очень быстрый – понятия не имею, почему, и сегодня был один из таких вот быстрых дней. Я летел над лужайкой, словно пуля, вы бы только видели. Я догнал мяч, когда он подпрыгнул в последний раз и вот-вот собирался покатиться по траве, подхватил его, одним движением развернулся и помчался обратно через парк, прижав назад уши. Наконец я затормозил, заставив траву вокруг пойти волнами и чувствуя, как под лапами потрескивает сминаемый газон, и бросил мяч к ногам Седрика.

– Пришел отчет баллистической экспертизы, – сказал Седрик, наклоняясь, чтобы поднять мяч. Я услышал пощелкивание, которое исходило от его колен. У людей иногда такое бывало, я слышал. Еще бы, они ведь вынуждены день за днем передвигаться только на двух ногах.

– И? – спросил Берни.

– Калибр 7.62х63 миллиметра.

– Оружие уже нашли?

– Еще нет. Стайн ищет, как и шериф Рио-Локо.

Седрик снова бросил мяч, может быть, еще дальше, чем раньше. Бросай как угодно далеко, Седрик! Я снова полетел вслед за ним, полностью сосредоточившись на беге. Но что это? Один из моих ребят, член нации внутри нации, выскочил из ниоткуда и тоже взял курс на мой теннисный мяч. Как и у порше, у меня есть овердрайв – так всегда говорит Берни. Я переключился на свой овердрайв, и мои лапы вообще практически перестали касаться земли – ощущение трудноописуемое – пронесся через парк и прыгнул на мяч, который теперь катился по земле. В тот же самый момент другой парень – довольно большой и уродливый, с длинными ногами и целой кучей слюней – тоже прыгнул вслед за мячом. Затем у нас случилась небольшая неразбериха, а когда все закончилось и клубы пыли рассеялись, я подбежал к Седрику и бросил мяч у его ног. Седрик посмотрел на него и сказал:

– Надо было принести еще один мяч.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал Берни.

– На который из них, Берни? Я насчитал уже около полудюжины.

– Что, если никакого оружия так и не найдется?

Седрик вздохнул.

– Иногда все идет так, как идет, – сказал он.

– Это что? – спросил Берни. – Коан?

Коан. Да, знакомое слово. Некоторое время назад мы работали над разводом Берта и Стейси Коэн, и это была одно из наших худших дел. Получится ли у меня когда-нибудь забыть, что случилось после того, как то бриллиантовое кольцо смыли в унитаз? В общем, если Коэны были в этом замешаны – особенно Берт – я в этом участвовать не хотел.