Где танцуют тени

– Я и не знал, что вы интересуетесь подобными вещами.

Мисс Джарвис вручила карты служанке, забрав свой зонтик.

– Доктор Литлтон составляет книгу об уцелевших постройках средневекового Лондона, и я предложила свою помощь в написании раздела о следах городских монастырей. Оказывается, это неимоверно увлекательно. Поразительно, сколь многое можно еще увидеть, если только знаешь, где искать. К сожалению, остатки старины исчезают слишком быстро.

– Надо же, – весело прищурились диковато-янтарные глаза, – а я полагал вас поборницей современной науки и техники.

– Да, меня восхищают возможности, открываемые нынешними научными достижениями, но я считаю не менее важным сохранение памяток и следов прошлого. – Собеседники повернулись и пошли по краю площади, удаляясь от суеты грязного рынка. – Вы, должно быть, тоже чем-то интересуетесь – помимо обычных мужских увлечений оружием, рысаками, борзыми и выпивкой?

Себастьян рассмеялся:

– Я люблю поэзию и музыку. Это меня оправдывает? И театр люблю, – добавил виконт, но, судя по виду, тут же пожалел о вырвавшихся словах.

Геро рассудила, что при данных обстоятельствах лучше проигнорировать услышанное.

– И еще убийства, – заметила она. – Вам нравится расследовать убийства.

– Не сказал бы, что это мне нравится. Но я действительно усердно стараюсь добиться торжества справедливости.

– Вы хоть немного продвинулись в поисках справедливости для Александра Росса?

Губы Девлина разочаровано сжались. Геро начинала понимать, как много душевных сил он вкладывает в свои искания правосудия.

– Пожалуй, нет. Я выяснил, чем Росс занимался в предшествующие смерти дни, но и только.

Спутники вошли в узкий, мрачный проход, который вел к вырисовывавшейся вдалеке громаде церкви Святого Иакова[38]. Тут оказалось прохладно, меж древних камней воздух был спертым и пронизывающе сырым. Семенившая следом горничная мисс Джарвис поежилась.  

– И чем же занимался Александр в последние дни своей жизни?

– Ну, в среду он встречался с неким лишенным сана французским священником, страстным собирателем старинных книг.

– Имеете в виду Антуана де Ла Рока?

– Вы его знаете?

Спутница кивнула:

– Он завсегдатай салонов лондонских ученых дам, в частности мисс Херши и сестер Берри.

Виконт широко, словно в изумлении, распахнул глаза:

– А вы?

– Я бы не назвала себя «завсегдатаем», – хмыкнула Геро,– хотя действительно иногда туда наведываюсь. А кто вам рассказал про де Ла Рока?

– Хозяйка кофейни «Je Reviens».

– Анжелина Шампань?

– Только не говорите, что вы и с ней знакомы.

– Она тоже посещает упомянутые салоны, только, разумеется, не в компании с де Ла Роком.

– Да, – заметил виконт, – у меня сложилось впечатление, что мадам не питает симпатии к соотечественнику.

– Не без того.

– Вам известно, по какой причине?

– Может, потому, что он до смешного напыщенный тип. Хотя, подозреваю, тут кроется нечто большее. Думаю, они знали друг друга раньше, в Париже.

– Я слышал, мужем француженки был барон Шампань.

– Его убили во время сентябрьских расправ, – кивнула Геро, не сводя глаз с покрытой пятнами копоти старинной колокольни. – Супругов заключили в тюрьму Ла Форс, вместе с принцессой де Ламбаль[39]. Ворвавшаяся толпа выволокла узников во двор. Барона растерзали на глазах у жены, а ее саму… с ней жестоко обошлись. Из-за побоев и насилия она потеряла глаз.

Помолчав, Девлин спросил:

– Что было потом?

– Когда обнаружилось, что баронесса жива, ее опять бросили в камеру. Анжелина ожидала отправки на гильотину, но за ней так и не пришли. Года через четыре ее выпустили.

– Вот почему мадам Шампань так любит солнце, – негромко заметил Себастьян.

Геро снова кивнула.

– Она редко заговаривает о тех временах. Но я слышала, у нее был ребенок. Мальчик. Малыш оказался в тюрьме вместе с матерью и долго не прожил.

– Это, несомненно, объясняет глубину ее ненависти к революции. С другой стороны, де Ла Рок тоже заявляет, что презирает существующий во Франции режим.

– А вы знаете, что наш коллекционер, по всей видимости, контрабандист?

– Нет, хотя и не удивлен. Вы уверены? – пытливо глянул виконт.

– Де Ла Рок либо сам промышляет контрабандой, либо тесно связан с кем-то из них. Так он снискал расположение сестер Берри. Француз снабжает дам кружевными воротничками из Брюгге, табакерками севрского фарфора и всеми теми милыми безделушками, которые нынче не могут попасть в Англию законным путем.

– Ага.

– Вы находите этот факт важным. Почему?

– Просто «ага», – невинно округлил глаза Девлин.

– Ладно, – спутница перевела взгляд на грязные от сажи стены церкви. – И что же происходило после встречи Александра с де Ла Роком?

– Тем же вечером он отправился в Воксхолл с невестой и ее братом.

– Звучит довольно безобидно.

– Да, если бы там у Росса не произошла весьма жаркая стычка с многоуважаемым послом Блистательной Порты, его превосходительством Антонаки Рамадани.

– Правда? По какому поводу?

– На самом деле, я надеялся, что вы мне подскажете. 

– Я?!

– Меня интересует супруга господина Рамадани, Ясмина. Вы с ней встречались?

– Встречалась, – ответила Геро, чувствуя на себе пронизывающий взгляд.

– И?