Где-то есть ты

– Не могу так больше. Не хочу жить без него. Саша растоптал меня, уничтожил, а я все еще жду, когда он придет. Понимаешь? Сердце разбито, оно кровоточит, но постоянно думаю о том, что он где-то есть. Гадаю, где живет, чем занимается. Смотрю наши фотографии, периодически плачу, вспоминаю все хорошие моменты. И самое страшное – то, что не злюсь на него, не проклинаю. И даже все давно простила. Вот что любовь делает со мной! Эта чертова больная любовь! Знаю, что не смогу отказаться от встречи с ним, если он предложит. Отложу все дела и побегу. Буду сотни раз проходить мимо его дома в надежде взглянуть хоть разок, пусть даже на его тень. Не могу просто так взять и стереть из своей памяти. Помню все: и его запах, и вкус его губ, и до боли любимый звук голоса! – С силой сжала кулаки. – Это сжигает меня изнутри… Готова все отдать, все деньги мира, работу ради того, чтобы он был рядом. Чувствую, что умираю. Умираю

без него. Это невыносимо. Не могу больше так. Каждый день – как борьба. Заставляешь себя жить, жить, жить...

– Ева, но так нельзя! Саша отдыхает, смеется, ему хорошо без тебя. А ты собралась умирать. Он того не стоит, пойми. Ты должна знать себе цену!

– Ми-ла! Он меня любит! Я знаю!

- Бедная. – Мила достала платок и вытерла мои слезы. – Ты вся горишь.

- Ведь видно же, что любит? Видно по глазам. Почему тогда нельзя просто быть вместе?! Не могу больше слушать эту музыку, которая раньше заставляла меня жить. Теперь она меня убивает, понимаешь? Он пришел в мою жизнь, изменил меня, научил жить и любить, а потом просто взял и убил. Зачем ему это было нужно, зачем?

– Слушай сюда, Есенина, – воскликнула Мила, схватив меня за плечи, – хватит истерить, а то сейчас ударю тебя! Нельзя так всю жизнь жить:

то вместе, то врозь. Зачем тебе нужна такая дружба?! Другая бы давно перестала с ним даже здороваться! Ненавижу этого подонка за то, что он сделал с тобой и продолжает делать. А ты все твердишь свое «люблю» да «люблю»! Послушай меня: иногда в жизни бывают моменты, когда надо сказать «нет», чего бы нам это не стоило... Не бери трубку, не верь ему больше. Никогда!

- Не смогу.

- Он даже не понимает, что плохого тебе сделал. Настолько тупой! Не понимает, что играет твоими чувствами, что топчет тебя ногами! Я рада, что ты живая, настоящая. Ты выяснила, что способна любить по настоящему. Но дождись того, кому твоя любовь действительно будет нужна. Пожалуйста. Умоляю! – Мила обняла меня еще крепче. – Пожалуйста, Ева, не плачь. Мы все за тебя переживаем. Ты не одна. Митя звонит тебе каждый день. Мы любим тебя, и, поверь, ты еще будешь счастлива. Поверь мне...

Она отпустила меня, сходила на кухню, накапала успокоительное,

принесла, и мы обе его выпили. Я молчала, сидя на полу и считая количество завитушек на узорах обоев, а подруга – поглаживая густую шерсть Мартина.

Конечно, все переживали за меня. Боялись оставить одну, чтобы не натворила глупостей. Не нужно больше их расстраивать, посвящать в свои переживания, беды. Никому больше не покажу своей боли. Никому.

– А как у тебя с Антоном? – всхлипнула Мила, поворачиваясь ко

мне.

– Никак, – буркнула я, – он – прекрасный друг. Мне с ним интересно. У него куча идей, которые пригодились мне в работе. Мы болтаем, иногда

обедаем вместе, и ничего больше.

– И ты ничего к нему не чувствуешь?

– Да вроде нет.

– Может, тебе стоит присмотреться к нему поближе?

– Может быть.

– А как на работе?

– О! – Моментально оживилась. – Как же это я тебе до сих пор

не рассказала? На кухне царят настоящие итальянские страсти. Из Милана

приехал новый повар по обмену. Винченцо! Наташка-то даже в случае с Митей была настроена воинственно в отношении дележки кухни еще с кем-

то. Ведь раньше чувствовала себя там полноправной хозяйкой. А тут этот итальянец нарисовался… И никак они не могут найти общий язык. Я

составила им график таким образом, чтобы они пару дней в неделю работали вместе, в одну смену. Ну, это с таким намерением, чтобы Наталья научилась

чему-то от иностранного коллеги. И в первый же день, когда усаживала

важных посетителей в зале, она вылетает с кухни вся красная, как фурия, и орет, что этот тип наводит там свои порядки, диктует ей свои правила. Да еще подсиживает ее! Ха-ха, представляешь, подсиживает?

– Место ее хочет, что ли, занять?