Где-то есть ты

Пытаясь натянуть трусы, тот дрожал всем телом. Его кривые тоненькие ножки с редкими волосинками были такими же белыми, как и его лицо. Член опал и стал похож на сморщенную сушеную морковку. Дарья оглядела его с ног до головы. Он был настолько жалок, что она тут же расхохоталась от всей души. Отпустила волосы женщины и подошла к нему.

– Ты все не так поняла… – Промямлил Кеша своим скрипучим голосом.

– Конечно, милый, – ее взгляд метал молнии, – вы же тут с этой

старой лошадью в салочки играли! Да?!

Подошла к нему вплотную и отвесила смачную пощечину.

– Ты кто такая, вообще?! – Загнусавила женщина, с трудом поднимаясь с колен.

Дашка уперла руки в бока и повернулась к ней:

– А ты вообще заткни свою помойку, старая сука!

– Иннокентий, в чем дело?! – Спросила незнакомка властным тоном.

– Даша, послушай, – промямлил он, пытаясь натянуть спущенные

штаны, – это ее машина. А я – ее водитель… Зачем ты так?

– Значит, ты никто?! Ха! И ведь всем говорил, что это твоя «Ауди»… А на самом деле ты просто шевелишь эту богатенькую шлюшку?

– Ты, сучка сопливая, выбирай выражения! – Донеслось сзади, но

Дарья даже не обернулась.

Митя держал разъяренную женщину за плечи, пока та, выкрикивая ругательства, пыталась застегнуть кофту пальцами со сломанными ногтями.

– Даш, – попытался выйти из положения Кеша, – ты сейчас не в себе.

Прекрати кричать, завтра успокоишься, и мы поговорим. Хорошо? Я знаю, что поступил… скверно, вел себя неправильно, но так было нужно… Понимашь? Она же моя начальница!

– Ты поступил скверно?! Ах, ты ублюдок траханый! Чертов извращенец! Посмотри на нее! Она же старая и страшная, ее никто, кроме тебя, ублажать бы не согласился! Сколько она тебе за это бабок отвалила?!

– Но я…

– Заткнись. Забудь меня, слышишь?! Это был наш последний разговор. Все. Чао!

– Пожалуйста, Дашенька! – Отчаянно завопил блондин, когда она развернулась и побежала в толпу.

Униженная любовница забралась в машину подальше от посторонних

глаз, и взгляды прохожих устремились на Кешу, который поспешил прыгнуть в автомобиль следом за ней. Мила с Владом кинулись догонять Дашу, и только один Митя стоял неподвижно, глазами изучая асфальт.

Я взяла его за руку и решила увести оттуда подальше.

– Как ты? – Крепко сжала его ладонь.

– Думаю, нужно догнать ее, пока не натворила дел, – спокойно

ответил он.

Остановилась, посмотрела ему в глаза. В них не было боли, лишь пустота. Серая, непроглядная пустота. Туман.

– Тогда нужно торопиться. Они побежали туда, – указала пальцем

в направлении толпы.

На нее было жалко смотреть. Дашка, сгорбившись, сидела на том

месте, где я условилась ждать Сашу. На ней была ветровка Влада, который

вместе с Милой сидел рядом на корточках, поглаживая ее спину и говоря слова утешения.

Дашка размазывала по бледному лицу потекшую косметику и часто всхлипывала. У меня щемило сердце. Митя сел на бортик спиной к ней и закурил. Теперь мы все молчали.

Порывшись в сумке, протянула Дарье свой носовой платок.

– Все будет хорошо, – обняла ее за плечи.

– Как он мог? – Спросила она, вытирая слезы. – Он же

выставил меня на посмешище!

Дашка разрыдалась еще сильнее и стала ловить ртом воздух так, будто вот-вот задохнется. Мы с Милой беспомощно переглянулись. Толпы людей рядом с нами прыгали, веселясь под странную, пустую и мертвую музыку. Одни размахивали бутылками и визжали, другие монотонно водили перед лицом руками, словно заведенные. И всем было хорошо. В жизни всегда так: кто-то празднует, кто-то горюет, кто-то рождается, кто-то отходит в мир иной.

Я перебирала в голове слова утешения, но ни одно из них не уменьшило бы боли, разрывающей сейчас душу моей подруги.

– Я - идиотка! – Вздохнула Даша. – Полнейшая идиотка…

– Нет. Что ты. – Попробовала успокоить ее Мила.

– Это он идиот, – вмешалась я, качая головой, – упустил такую девушку! Обманывал. Изменял. А ты еще будешь винить себя?! Да

забудь его к чертовой матери!

– Но я даже хотела выйти за него замуж. Если бы он предложил…

Мне не хотелось даже оборачиваться, чтобы посмотреть на Митю. Не знаю, какого это – услышать подобное.

– Да он тысячу раз пожалеет о том, что наделал! – Вскипела Мила. –

Прибежит, будет просить прощения, страдать, а ты растопчешь его, как муху.

– Он сегодня уже достаточно натерпелся, – улыбнулась я, – больше

у него на старушек даже не встанет! Чуть в штаны не наделал, когда ты его

бабулю вытащила за волосы из машины. Стоит, беспомощный, дрожит, как

мышь в амбаре, стручок у него болтается, такой сморщенный. Ну, разве можно придумать месть хуже этой?

– А бабу его видели? – Присоединился к разговору Влад. – Она, наверное, грозилась его уволить, если он с ней не переспит.

- Целлюлит ходячий! Сиськи висят до пояса, а шея дряблая, как у индюшки. – Милка потрепала ее по плечу. - И ты, Даш, еще переживаешь из-за такого дерьма, как он? Да мужик должен говорить все, как есть: слесарь он – так слесарь, врач – так врач, повар, - она перевела взгляд на Митю, сидевшего в задумчивости с сигаретой, – так повар. А не косить под мажора, выдавая машину пожилой начальницы за свою.