Где-то на земле есть рай

– Сын такой богатой мамы – и занимался наркотиками? Он что, совсем идиот?

– Ну, наверное, ему не хватало карманных денег, которые она ему давала, – ответил Зарубин. – Ладно, друзья, пойду я и попытаюсь вытрясти хоть что-нибудь из этого портрета Джоконды. Но вы, конечно, – он покачал головой, – хорошую мне подложили свинку! Дело-то было фактически раскрыто, а тут – такой облом… – Он тяжело вздохнул, с отвращением поглядел на распечатку, небрежно сунул ее в карман и удалился.

– Ладно, – сказал Павел, когда мы, покончив с формальностями, покинули здание, – теперь возвращаемся в отделение.

– Не-а, – отозвалась я. – Сначала мне надо заглянуть к Косте. Я ему банку кофе задолжала.

– Тогда я с тобой, – ответил мой напарник.

Мы заехали к Косте и отдали ему, как выразился Ласточкин, долг чести. Когда вернулись в отделение, я сразу же обратила внимание на то, что возле нашей двери сидит девушка с двумя косичками. У нее было открытое лицо, немного застенчивая улыбка и вздернутый носик, усыпанный веснушками. Завидев Ласточкина, она заметно смутилась и стала поправлять челку.

– Вы кого-то ждете? – спросил мой напарник.

– Да-да, – заторопилась девушка. – Я Василиса, мне звонили по телефону и… – Она поглядела на Ласточкина и не закончила предложение.

– Это я вам звонила, – поторопилась я внести ясность. – Проходите, пожалуйста.

Протокол свидетельских показаний я заполнила заранее и теперь предъявила его Василисе для ознакомления. Она озадаченно взглянула на меня.

– Прочитайте, пожалуйста, – сказала я, – может быть, там что-то неточно или неправильно…

– Нет, ну я вам верю… – начала она и опять оглянулась на Ласточкина, который сел за свой стол.

– Вы все-таки прочитайте, – посоветовал мой напарник. – А то вдруг что-нибудь не так изложено…

Василиса очень мило покраснела – даже ушки у нее зарделись. Но слово Ласточкина оказалось весомее, чем мое, потому что она безропотно прочла показания, то и дело взглядывая на капитана поверх листа.

– Подпишите, пожалуйста… И извините, что вам пришлось ждать.

– Да нет, ничего, – поспешно сказала Василиса, ставя свою подпись, больше похожую на диковинный рисунок. – Я все равно никуда не тороплюсь. Только вот… – Она запнулась, но, собравшись с духом, продолжала: – Вы мне не скажете, что все-таки произошло с Алексеем? Из-за чего его убили? Он ведь такой славный был, он никогда никого не обижал!

Ласточкин помрачнел и уставился в стол.

– Следствие еще не закончено, – сказал он, – а пока мы можем вам сказать только, что его убили из-за денег.

– Из-за денег? – изумилась Василиса. – Но он же… Он совсем не был богат!

– К сожалению, это были чужие деньги, – вздохнула я. – Вашему другу просто не повезло.

Василиса поднялась с места, прижимая к себе большую матерчатую сумку, украшенную вышивкой. Беседа была закончена, и девушка могла уходить, но что-то удерживало ее, и вы, с вашей обычной проницательностью, уже догадались, что это была не я.

– Мне бы хотелось… – пробормотала она. – Я знаю, это глупо… – Она решительно отвела назад слишком длинную челку, которая упорно лезла ей в глаза. – Вы ведь искали Алексея… не то что ваши коллеги в том отделении… Вот я принесла… – Она покраснела, по-моему, до кончиков пальцев, но все-таки мужественно залезла в сумку и вытащила оттуда небольшой рисунок. – Может быть, вы захотите… ну, взять его… Просто на память о нем.

И хотя она стояла возле моего стола, но подошла к Ласточкину и протянула рисунок ему.

– Это Алексей нарисовал, – пояснила она, утирая слезы.

Ласточкин очень внимательно поглядел на рисунок и грустно улыбнулся.

– Да, жаль, – промолвил он со вздохом. – Талантливый был человек. – Он развернул листок с рисунком ко мне, и я увидела изображение фантастического кота с человеческим лицом, который курил кальян.

– Ух ты! – только и смогла выговорить я. Василиса вымученно улыбнулась:

– Он так хотел… так мечтал стать знаменитым… Рассказывал мне, какие картины он нарисует, и его глаза горели… так горели… А его убили. – Она умоляюще поглядела на Ласточкина: – Вы ведь найдете тех, кто это сделал?

– Обязательно, – сказал Ласточкин серьезно. – Большое спасибо за рисунок. И до свидания, Василиса.

Он протянул девушке руку, Василиса пожала ее. В кармане у меня заверещал сотовый телефон. Арбатов!

– Алло! – сказала я. – Да? Что? Когда? В самом деле?

Когда я закончила разговор, Василиса все еще стояла, тряся руку Ласточкина и с благодарностью глядя на него. Заметив мой недоуменный взгляд, он со смущением, как показалось мне, высвободился.

– Ну, так вот, – неизвестно к чему сказала Василиса. – Значит, до свидания?

– До свидания, – сказала я. – Извините за беспокойство.

– Да нет, ничего, – отозвалась она и двинулась к двери, но на пороге все-таки остановилась. – Я забыла, как вас зовут? – спросила она, обращаясь к Ласточкину.

– Капитан Павел Ласточкин, – отозвался мой напарник, не уточняя, что прежде он не представлялся.

– Ах так! – Василиса важно кивнула. – До свидания… капитан.

Явно нехотя она вышла за дверь. Павел Ласточкин бережно расправил рисунок, лежавший на столе, и убрал его в прозрачную папку.