Где-то на земле есть рай

— Ладно, — решился Паша. — Короче, я тогда работал над одним муторным делом. Свидетельница, зараза, попалась тертая тетка, а я точно знал, что она в этом замешана… только доказательств у меня не было. В общем, я подумал, что, если она увидит тебя, она… ну, она расслабится и выдаст себя. Просто у тебя лицо человека, которому ну совершенно нечего делать в полиции. А когда сыщика считают дурачком… то есть не очень умным, подозреваемый расслабляется и говорит больше, чем следует… Так оно и вышло. Она проговорилась и даже не заметила этого… Это сработало не только в тот раз, но и в других случаях. Раньше у меня было полно висяков, а теперь благодаря тебе мы доводим до конца каждое дело. У меня еще никогда не было такой полосы везения…

— Паша, — жалобно сказала я, — про систему плохой и хороший полицейский я слышала, и не раз. Но чтобы умный полицейский — глупый полицейский… Это что-то совершенно новое!

— Ты, Лиза, совершенно не глупа, — сердито ответил мой напарник. — Я неудачно выразился, прости меня, пожалуйста. Просто ты производишь определенное впечатление на людей, сама не отдавая в этом отчета. Даже такой мерзавец, как Арбатов, и тот был озадачен, когда тебя увидел. Сыщики, Лиза, они ведь разные бывают. Тебе надо знать свои сильные и слабые стороны, если ты собираешься заниматься этим делом всерьез. Твоя слабая сторона — отсутствие опыта, сильная — именно то, что я сказал. Ты вызываешь людей на откровенность, даже когда они изначально настроены на то, чтобы не сболтнуть лишнего. И самое главное — у тебя это выходит совершенно естественно, ты даже не притворяешься.

Голова у меня уже шла кругом.

— Знаешь что, — сказала я, — для читателей я, наверное, придумаю объяснение попроще. Если вообще когда-нибудь напишу роман о том, как попала сюда… Кстати, — быстренько сменила я тему, — что у нас на сегодня?

— Великосветские визиты. Плюс я пишу бумагу — запрос на эксгумацию Владислава Парамонова.

— Не пройдет, — сказала я. — Недостаточно оснований.

— Раз Арбатов заинтересован в этом деле, оснований более чем достаточно, — возразил Ласточкин. — Позвони ему.

— Я???

— Да, ты.

— С какой стати?

— С такой, что я с ним разговаривать не буду. Придется тебе.

— И что мне ему сказать? — возмутилась я.

— Что хочешь. Главное — чтобы он поддержал мой запрос, а там пусть катится к черту.

— Но я не знаю его номера!

— Зато я знаю.

Пыхтя от раздражения, как кипящий на вулкане чайник, я набрала номер, который мне продиктовал Ласточкин, и мысленно пожелала, чтобы абонент отсутствовал или провалился ко всем чертям.

— Алло! — прозвенел в трубке голос Арбатова, и, поморщившись, я машинально отставила ее от уха.

— Алло, Юрий Данилович, это Лиза вас беспокоит.

— Зовите меня просто Юрий.

Да ты наглец, милый мой! Как будто я не знаю, что скрывается за этими «зовите меня просто»… Стоп! Я что, в самом деле написала «милый мой»? Этого еще не хватало! Вот так оговорочка… Вычеркну из текста ко всем чертям, и никто никогда не узнает…

— Мы тут составляем запрос на эксгумацию известного вам товарища. Так, для проверки. — «Боже, что я несу?»

— Боюсь, эксгумация ничего не даст, — отозвался мой собеседник, и я почти воочию увидела, как он усмехается. — Дело в том, что от так называемого товарища Парамонова не слишком много осталось.

— Ну, тем не менее, тем не менее… Вдруг от него осталось именно то, что нам нужно!

Паша поднял глаза от бумаги, пристально взглянул на меня и со вздохом покачал головой. Я прыснула.

— Э… Ну… — в замешательстве отозвался Арбатов, — если вы и впрямь считаете, что это поможет… Хорошо. Вы получите разрешение.

— До свиданья, — поспешно брякнула я, обрадовавшись, что этот нелепый разговор так быстро подошел к концу.

— До свидания. Э, скажите, Лиза, а как вам…

Но я уже повесила трубку.

Тихомирова на месте не было. Ласточкин вручил бумагу Морозову и попросил дать ей ход, объяснив, для чего нам это нужно.

— Хорошо, — сказал Морозов и как-то остро взглянул на нас, — я сделаю это. Только вы смотрите, ребята, не вляпайтесь. — В тоне его проскользнула нарочитая многозначительность, которая мне не понравилась.

«Черт! Он наверняка узнал о визите Арбатова и решил, что этот сукин сын купил нас… Ну и что? Пусть думает что хочет. Мы занимаемся делом, вот и все… И взяток мы ни от кого не брали».

Затем мы с Пашей отправились на великосветские визиты. Из обычного московского района мы угодили в самое сердце Долларово-Успенского заповедника для миллионеров. Где женщины расхаживают исключительно в бриллиантах и эксклюзивных шмотках, где полы из мрамора, унитазы из чистого золота, а чашечка кофе в забегаловке стоит 1000 рублей.

Все это, в сущности, лишь шелуха, а настоящая жизнь там такая же, как и везде. Люди любят, ненавидят, работают, отдыхают, и женщины точно так же боятся, что у них уведут мужей, и дети так же не любят делать уроки, как любые другие дети на свете.