Где-то в Курляндии

- Что, встречались разве? - с удивлением спросил Капустин.

- Да, приходилось, - нехотя ответил старшина. - Вот и метка у него над глазом от той встречи осталась. Ну, нам пора. Двинулись!

* * *

А в это время в штабах немецкой группировки в Курляндии царил переполох. И было отчего переполошиться: пропал адъютант командира корпуса майор Эберт, да еще с важными документами - оперативными картами, планами передислокации, которые он вез из штаба группы армий «Север» к себе в корпус. Неужели попал к партизанам или выкрали русские разведчики?! Это же чудовищно!

Генерал- лейтенант Узингер -командир 1-го армейского корпуса, узнав, что его адъютант не вернулся к установленному времени, пока не стал докладывать командующему армией, а ждал, что майор появится позднее. Потом позвонил в Кулдигу и услышав, что тот давно уехал, всерьез забеспокоился. Прошли еще сутки. И тогда генерал вынужден был доложить о пропаже своего адъютанта.

Командующий армией метал громы и молнии, а затем, немного поостыв, распорядился обыскать весь путь следования майора. Но это ничего не дало. Доложили в штаб группы «Север», и оттуда поступил приказ: командиру корпуса немедленно явиться к начальнику штаба группы армий.

И вот генерал Узингер примчался в Кулдигу. В просторной приемной начальника штаба генерал-майора фон Нацмера он встретил нескольких генералов из корпусов и дивизий. Адъютант сообщил, что фон Нацмер находится у командующего группой и придется немного подождать.

Узингер подсел к генералу Герцогу - командиру 38-го армейского корпуса, с которым давно был хорошо знаком, разговорились.

- Что, вызвали для объяснений? - поинтересовался Герцог, который уже знал об этой истории.

- По-видимому, так, - ответил Узингер. - Наделал хлопот этот Эберт.

- Наверняка он уже у русских, - убежденно произнес Герцог. - Может, даже сам перебежал.

- Ну нет, не может быть. Не таков Эберт. Стопроцентный наци, - возразил Узингер.

- Не ручайтесь, - перебил его Герцог. - Из этого проклятого мешка скоро все начнут разбегаться. Не только офицеры, но и генералы. Пока упрямцы, сидящие в ставке, не поймут наконец, что давно надо оставить этот никому не нужный полуостров и эвакуировать нас в Германию.

- Но ведь постепенно войска выводятся. Вот и сейчас переправляются три дивизии, в том числе одна из моего корпуса, - заметил Узингер.

- Правильно, - подтвердил Герцог. - Но это же не эвакуация. Ставка вынуждена перебрасывать эти наиболее боеспособные соединения в Восточную Пруссию и на центральный участок фронта, где русские развернули мощное наступление между Вислой и Одером и приближаются к границам рейха. А сюда пришлют фольксштур-мовцев. Так что придется нам с вами сидеть здесь до тех пор, пока не захлопнется крышка над этой курляндской мышеловкой.

- Тише… - предупредил Узингер, указывая взглядом на сидящих в приемной генералов.

- А что? Так думаю сейчас не я один, - раздраженно промолвил Герцог. Потом наклонился к Узингеру и вполголоса сообщил: - Говорят, у нас ожидаются перемены в руководстве. Шернера отзывают, а на его место будто бы прибудет генерал-полковник Рендулич. Шернер собирается и Нацмера с собой забрать.

- Возможно, - отозвался Узингер, - но я чувствую, что они успеют еще снять с меня шкуру за Эберта.

- Да, в строгости им отказать нельзя, - сказал Герцог. - Я не раз был свидетелем, как Шернер приказывал расстреливать на месте любого солдата или офицера, которые проявили малейшие признаки паники. По существу, наша стойкость здесь, которую так расхваливают в «Курляндском бойце» писаки из ведомства Геббельса, держится на страхе, на массовых расстрелах…

- Ради бога, потише! - взмолился Узингер. - Кругом уши…

В это время дверь распахнулась, и в приемную вошел с папкой в руке генерал-майор фон Нацмер. Ответив на приветствия присутствующих общим кивком головы, он остановил взор на генерале Узингере и пригласил его к себе. Войдя в кабинет, сел за широкий стол и без обиняков заявил:

- Хорошенькую же услугу оказали вы русским, генерал.

- О чем вы говорите? О какой услуге? - удивился тот.

- Не прикидывайтесь удивленным. Я говорю о вашем адъютанте. Сейчас он наверняка уже выкладывает русским все, что знает о нас, подкрепляя доклад прихваченными с собой документами.

- Почему вы так уверены, что он у русских?

- А вы не уверены?

- Пока кет. Может быть, сбился с дороги. Возможно, еще явится.

- Не надейтесь, - отрезал Нацмер. - Машина вашего Эберта, обгорелая, найдена в лесу далеко от дороги из Кулдиги в Кандаву. Об этом только что сообщили. Обнаружили при прочесе Абавского леса. Но ни трупов Эберта и водителя, ни документов нигде не обнаружено.

Узингер помрачнел. Потом неуверенно произнес:

- Даже если Эберт и попал к партизанам, то живым не дастся. Я в этом убежден.

- А я не убежден, - возразил Нацмер. - Командующий группой армий тоже предполагает самое худшее. Он страшно возмущен и требует, чтобы вы явились к нему и лично обо всем доложили.

- Но что же я доложу, когда сам ничего не знаю?

- Тогда откровенно признайтесь в своей беспомощности. Идите к генерал-полковнику.