Где-то в районе Сретенки

— Каждый зарабатывает на жизнь, как может, — отозвалась Нина и вскинула голову. В чёрных глазах её мелькнула тревога.

— И я так считаю, — произнёс Альберт веско. — Пойдём, выпьем вина в ресторане.

— Пойдём, — согласилась Нина и поинтересовалась: — Имя своё назовешь или кликухой отделаешься?

— С чего ты решила, что у меня есть кликуха?! — удивился Альберт.

— Я знаю мужчин. Ты из крутых парней, из парней с кликухой.

Альберт Везбин назвал своё имя и отправился с Ниной в вагон-ресторан.

Из двенадцати столиков в вагоне-ресторане был занят лишь один — двое мужчин и две женщины пили за ним красное вино и громко разговаривали.

Альберт усадил Нину за столик подальше от шумной компании, подозвал официанта и попросил:

— Принести-ка нам, друг мой, бутылку самого дорогого вина и самое вкусное пирожное.

— Жаль, что мы завтра расстанемся! — воскликнул женский голос из компании. — Давайте встретимся будущим летом в том же санатории.

— Помнишь, Кэт, как за день до отъезда, ты пьяная залезла на крышу столовой и ругалась с лесным эхом?! — произнёс мужской голос. — Потом разделась и загорала под луной. А когда я к тебе подкрался, ты …

— Об этом неприлично за столом! — запретил женский голос. — Давайте, выпьем за руки массажистов санатория!

— Выпьем! — согласились вразнобой три голоса.

— Помнишь, Мэри, как ты подавилась в столовой вишнёвой косточкой? — задал вопрос женский голос.

Компания дружно хохотнула.

Официант принёс и поставил на столик перед Альбертом Везбиным и Ниной бутылку вина, бокалы и тарелочку с пирожным, получил оплату в евро и довольный удалился к столику с кассовым аппаратом.

В вагоне-ресторане появилась Лариса. В руках она держала пару мужских брюк.

— Что это значит, Лара? — насмешливо спросила Нина и отпила вино из бокала.

— Шампанского! — объявила Лариса официанту, уселась за столик по правую руку от подруги, положила мужские брюки на колени и спросила у Везбина: — Молодой человек, трахни меня. Я докажу тебе и двум шулерам, что секс лучше любой карточной игры!

— Лара, не смей! Лара, он мой! — воскликнула Нина, выскочила из-за столика и руками хорошенько сжала горло подруги. — Врубилась?!

— Твой, твой. Забирай, — поняв, что подруга готова драться за молодого крепкого самца, прохрипела Лариса.

Нина разжала пальцы, чмокнула Ларису в нос и сказала:

— Я люблю тебя.

Альберт Везбин заплатил официанту за шампанское Ларисы и ушёл за Ниной из вагона-ресторана.

Оказалось, в купе с Ниной ехали три невзрачные старушки — родные сестры-погодки. Увидев свою попутчицу с молодым мужчиной, они, сидевшие на нижней полке, сделали морщинистые лица сердитыми. Каждая из них была давным-давно брошенной женой. Каждая из них ненавидела мужчин за кобелизм и жуткий эгоизм.

— Вякните хоть слово — зашибу! — пригрозил зловещим тоном Альберт и поводил кулаком перед крючковатыми носами старушек.

Онемев от страха, сестры-погодки притиснулись к углу, у двери. Зубы их вставных челюстей застучали в такт стуку вагонных колёс.

Нина поспешно выложила из своего чемодана на столик коробочку с презервативами, силиконовые наручники, три разных по цвету парика, тюбик интимного геля…

Всю ночь сестры-погодки просидели на нижней полке, прижавшись друг к другу. Украдкой подглядывая за сексом молодой пары, они глубоко огорчались на быстротечность своей жизни, большую часть которой потратили на развитие в себе духовности.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На Ярославский вокзал скорый поезд прибыл в безоблачный августовский рассветный час. Выйдя из вагонов, пассажиры неплотной толпой двинулись вдоль состава к зданию вокзала, с тремя разными по форме башенками на крыше. Нина и Лариса в белых просторных платьях покинули купейный вагон, встали на краю перрона параллельного железнодорожного пути. Каждая из них держала в руке чемодан из жёлто-зелёной ткани. Прежде ни разу не бывая в Москве, женщины внимательно посмотрели по сторонам, принюхались к незнакомым запахам.

Нина заметила бредущих по платформе трёх старушек в чёрном одеянии и помахала им рукой. Лариса повторила жест подруги для двух пожилых шулеров, — каждый из них в ответ покрутил указательным пальцем у виска. На всю оставшуюся жизнь оба шулера запомнили, как при въезде поезда в Москву выкупил деньгами Альберта свою одежду у сексуально озабоченной женщины, не умеющей проигрывать в дурака.

— Лара, где твой Паша-гном, где? — недовольно спросила Нина и поднятой рукой поманила появившегося из вагона Альберта Везбина. Она захотела поцелуем попрощаться с мужчиной, с которым испытала умопомрачительное наслаждение минувшей ночью в купе.

— Не дергайся, Нинок, у меня всё схвачено. Сейчас я ему позвоню, — сказала Лариса и достала из кармашка платья мобильный телефон, в памяти которого хранился фотопортрет московского сутенёра с аляповатым прямоугольным лицом. Лариса знала Пашу-гнома по переписке на сайте интимных услуг. Это он пригласил её и Нину в Москву, когда увидел на сайте подборку фотографий их обнаженных тел и узнал об их желании заработать себе на безбедную старость.