Где-то во времени. Часть первая.

«Копыто и Седой. Отличные прозвища, ничего не скажешь... — подумал я. — А Гарик молодец, складно пока получается. Давай, дружище, продолжай в том же духе, глядишь и отстанут...»

— Откуда прибыли?

— Челябинск.

— Тебе это что-нибудь говорит? — спросил Седой, продолжая стоять в стороне и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Было видно, что он явно куда-то торопиться, но сначала хочет разобраться во всём происходящем.

— Нет! — отозвался Копыто.

— Хренатня какая-то, — злобно протянул вояка. — В любом случае выхода нет...

Он опустил голову и посмотрел на запястье. Я так и не мог разглядеть его лица из-за опустившейся тьмы и отблесков фонаря.

— Как зовут? — обратился он к нам.

— Игорь...

— Доложить, как положено, — тут же прервал Седой.

— А... — протянул Мезенцев.

— Пиндец идиоты! — воскликнул Копыто. — Имя, фамилия, звание! Дебил...

— Мезенцев Игорь, кадет.

— Вишняков Владимир, кадет.

— Сумской Антон, — отозвался я и услышал, как предательски дрожит голос. — Кадет...

— Понятно. Я — капитан Весовой, а это сержант Копытов, — бросил Седой. — Посмотри, что с ранением. Сорок минут до центрального пробоя... Надо успеть.

«Ну вот, теперь понятно, почему именно Копыто, — промелькнуло в голове. — А почему второй тогда Седой, а не какой-нибудь Вес или Весы, следуя логике переделки фамилии?»

За спиной послышались быстрые шаги.

— И что, этих баранов с собой брать?! — с пренебрежением спросил сержант Копытов, пройдя мимо меня и с силой толкнув плечом, отчего я чуть было не отлетел в сторону.

— Не вижу других вариантов.

— Пиндец... — сквозь зубы процедил Копыто выпуская автомат из рук и доставая что-то из набедренного подсумка. — Стой смирно и не дёргайся...

Пользуясь случаем, я быстро осмотрел вояку, который всё это время был у нас за спиной. Ростом он оказался немного ниже Вишнякова, зато шире его раза в три. Точно такая же мешковатая форма была утянута множеством ремней. На голове оказалась такая же странная каска, только одно ухо было прикрыто наушником, из которого торчал витой полупрозрачный провод, на манер телефонного.

Лицо сержанта оказалось весьма суровым, с большим, словно расплющенным ударом лопатой, носом. Когда я слышал за спиной его отборный мат и многочисленные оскорбления, мне почему-то казалось, что грубияна должна украшать густая борода, или множество ужасных шрамов. Но Копыто был чистовыбрит. Глубоко посаженные глазки сосредоточено смотрели на поверхность небольшого прибора, напоминающего маленькую разделочную дощечку, только чёрного цвета, с двумя большими ручками по бокам.

— Куда прилетело?

— В плечо, — отозвался Вишняков.

— В какое именно? — раздражённо протянул Копыто.

— В левое.

Сержант обложил Бабаха хрипловатым матом и направил прибор на нужную зону. В это же мгновение прямо в воздухе между телом Вовки и поверхностью дощечки возникло объёмное красноватое свечение, на подобии рентгеновского снимка, на котором отчетливо можно было различить кости, мягкие ткани, и даже мерцающие нити кровеносных сосудов.

«Так это же голограмма! — подумал я. — Офигеть, прямо как в кино...»

Впрочем, сейчас мне было абсолютно не до того, чтобы удивляться фантастической технологии.

На парящем изображении отчетливо виднелся тёмный след, оставленный пулей в мягких тканях. Сержант нажал несколько клавиш, распложённых под большими пальцами рук и смачно выругался.

— То же мне, ранение... Царапина пустяковая.

— Но руку-то больно, — обиженно протянул Вовка.

Похоже стойкий тон Мезенцева и явный спад общего накала ситуации стремительно возвращали его самообладание. Да и я уже был уверен, что нам ничего не угрожает. Во всяком случае пока. Похоже весь этот бред с кадетами, подтверждённый наличием у нас медальонов, или жетонов, произвёл должное впечатление. Стволы автоматов вояк смотрели в землю, а не на нас. Но беспокойное поведение побрякушки подсказывало, что это не на долго.

— Вколи УРК, — распорядился капитан. — Как пулю схлопотал, кадет?

— Ну в общем там... — начал Вишняков пытаясь на ходу быстро сообразить, как врать дальше.

— С тварями схлестнулись, — громко и чётко перебил Мезенцев, видимо поймав необходимую манеру отвечать на заданный вопрос. — Случайно зацепило, дружественным огнём.

— Тварями?

— Ну да, таки большие, чёрные, мохнатые, — продолжил Гарик явно решив ничего не выдумывать и говорить, как есть. — Зубы вперёд выставляют, когда нападают...

— Пиндец ты дебил, — протянул Копыто, отключая прибор и убирая в подсумок. — Ремехи это.

— Где это произошло? — тут же спросил капитан.

— Неподалёку. Точно определить затрудняюсь. Мы совсем недавно же...

— Слушай, Седой, с каких пор кадетов-остолопов на усиление берут? — Копыто достал из кармашка разгрузочного жилета какой-то цилиндрический предмет, напоминающей толстый фломастер и, откинув колпачок, с размаху ударил им Вовку в плечо.

Раздалось тихое шипение, словно из перекаченной шины резко выпустили воздух. Вишняков невольно вскрикнул и отшатнулся. Я даже в полумраке видел, как злобно исказилось его лицо, но он всё же промолчал.

— Что? Спорим ты даже не знаешь, что это, кадет...