Где Цезарь кровью истекал

— Пешком. Вышла подышать. Не ожидала, что так темно… думала, что глаза привыкнут к темноте. Зрение-то у меня как у кошки, но такого мрака и не припомню. Это ваше лицо? Стойте спокойно.

Она дотронулась до моей щеки. Сперва я решил, что Лили поцарапает меня в отместку, но прикосновение пальцев вышло нежным. Потом они стали перемещаться по моему лицу, и я отшатнулся.

— Не надо! Я боюсь щекотки.

Девушка расхохоталась.

— Я хотела убедиться, что это точно ваше лицо. Так вы пообедаете завтра со мной?

— Да.

— На самом деле? — В голосе прозвучало удивление.

— Разумеется. Точнее, вы пообедаете со мной. Почему бы и нет? Вы очень забавная. Почему бы не скоротать вдвоём немного времени, как с прелестной игрушкой, которую можно выкинуть, натешившись вдоволь. Ничего другого женщины для меня не значат, поскольку все мои помыслы и мечты сосредоточены на собственной карьере. Я собираюсь поступить в полицию.

— Бедные женщины! Значит, мы ещё должны радоваться, когда вы снисходите до нас. Давайте залезем в машину и поболтаем немного.

— Она заперта, а ключа у меня нет. К тому же в сидячем положении я могу заснуть, а это не положено — быка стерегу. Так что вам лучше уйти. Я обещал держать ухо востро.

— Чушь! — Она обогнула крыло, как бы невзначай слегка коснувшись меня, и присела на подножку «седана». — Дайте мне сигарету. Клайд Осгуд совсем потерял голову и поставил себя в глупое положение, И что может случиться с быком, если здесь всего двое ворот: одни возле самого дома, а вторые охраняете вы? К тому же ночью на пустынной дороге вы ничего не сделаете для своей карьеры. Идите же сюда и поиграйте в одну из ваших игрушек.

Я посветил в направлении ворот, ярдах в ста от нас, выключил фонарик и повернулся, собираясь присесть на подножку, но, не заметив в темноте кочку, потерял равновесие и плюхнулся прямо на девушку. Она отпрянула.

— Не так близко, — сказала она изменившимся голосом. — Меня даже в дрожь кинуло.

Я потянулся за сигаретами, ухмыляясь в темноте.

— Это тактика наскока. Приводит к быстрому успеху. Впрочем, она мне надоела, а ничего нового вы не придумаете. К тому же вы немного не рассчитали. Такая игра в кошки-мышки оправдана, лишь когда вы убеждены, что рыбка уже клюнула, а это совсем не так…

Я прервал свои разглагольствования, потому что Лили вскочила и зашагала прочь.

— Обед отменяется! — выкрикнул я вдогонку. — Придётся поискать другой предлог.

Она вернулась, села на подножку подальше от меня и провела кончиками пальцев по моему рукаву от плеча до локтя.

— Дайте мне сигарету, Эскамильо.

Я чиркнул спичкой, и она прикурила.

— Спасибо. Ну что ж, давайте знакомиться? Расскажите мне о себе.

— Что именно?

— Ну… например, о своей первой женщине.

— С удовольствием. Я плыл вверх по Амазонке на каноэ. Я был один, так как всю провизию от избытка чувств скормил крокодилам, а нанятые мной туземцы, которых я звал боями, сбежали в джунгли. Два месяца я питался только рыбой, но однажды огромный тарпон оборвал мою снасть, и я остался без средств к существованию. Умирая от голода, я упорно продвигался вверх по реке, пока на пятый день не наткнулся на маленький островок, на берегу которого стояла женщина восьми футов ростом. Это была амазонка. Я причалил к берегу, она подхватила меня на руки и отнесла в хижину, уверяя, что мне не хватает только женской ласки. Ничего съедобного на островке не оказалось. Мне оставалось только одно. Я установил ловушку, и к заходу солнца уже варил амазонку в огромном котле, в котором она делала лимонное масло. Ох и наелся же я тогда! Незабываемое лакомство! Насколько я помню, она была моя первая женщина. С тех пор, конечно…

В этом месте Лили меня остановила и попросила рассказать о чём-нибудь ином. Мы выкурили ещё по сигарете, и так, наверное, закончилось бы моё дежурство, если бы с пастбища не послышался внезапный шум. Словно упало что-то тяжёлое — разобрать было трудно из-за стрёкота сверчков и кузнечиков. Возможно, тревожиться было не из-за чего, но, вспомнив, что охраняемые мною ворота не единственный путь на пастбище, я решил расследовать. Я встал и заявил, что собираюсь обойти вокруг и выяснить, что случилось. Лили запротестовала, но я настоял на своём, и мы пошли вместе.