Где Цезарь кровью истекал

Брезент несли все, кроме Дэйва, который поспешил вперёд открыть ворота. Когда мы миновали привязанного быка, он повернул голову и проводил нас взглядом. За воротами мы опустили ношу на землю, поменяли руки и понесли дальше. Поднявшись на террасу, мы в нерешительности остановились, но появилась Каролина и провела нас в комнату с фортепиано, в углу которой стоял диван, уже накрытый простынями. Мы опустили тело на диван, не разворачивая, и стояли, не глядя друг на друга.

— Ничего подобного прежде не видел, — сказал вдруг Дэйв. Без дробовика он казался ниже ростом. — Господи, как же это случилось?

— Замолчи, — велел Пратт. Он выглядел вконец разбитым. — Надо позвонить… Мы должны уведомить Осгудов. И доктора. Надо обязательно вызвать доктора. Или нет?

Джимми взял его за руку.

— Успокойтесь, дядя Том, — сказал он. — Вы не виноваты. Какого чёрта он забрался на пастбище? Выпейте чего-нибудь крепкого. Я сам всем позвоню.

Бёрт выскочил из комнаты, как только услышал слово «выпейте». Каролина куда-то пропала. Остальные переминались с ноги на ногу. Я оставил их и отправился наверх.

Ниро Вульф, уютно устроившись в кресле, читал при свете настольной лампы одну из книг, захваченных нами с собой. Зная мою поступь, он не поднял головы, когда я вошёл, — точь-в-точь, как у себя дома. Я прошёл в ванную, снял рубашку, вымыл руки, плеснул холодной водой в лицо, оделся, вернулся в комнату и присел на край стула.

Вульф оторвался от чтения ровно настолько, чтобы сказать:

— Ты не собираешься спать? Тебе следовало бы прилечь. Надо расслабиться. Я скоро закончу. Уже одиннадцать.

— Знаю. Скоро явится доктор выписывать свидетельство и наверняка захочет со мной поговорить. Я первый подоспел на место происшествия.

Вульф буркнул что-то нечленораздельное и снова уткнулся в книгу. Я остался сидеть, поглощённый мрачными мыслями. Не знаю, сколько это продолжалось, поскольку я пребывал в прострации, но, когда Вульф снова заговорил, я обнаружил, что бессознательно скребу ладонь левой руки пальцами правой, уставившись в пол.

— Ты должен знать, Арчи, что меня это раздражает. Как можно с таким бессмысленным видом тереть ладонь?

— Привыкнете со временем, — вызывающе ответил я.

Он дочитал до абзаца, загнул страницу, захлопнул книгу и вздохнул:

— Что это, проявление буйного нрава? Я понимаю, шок есть шок, но тебе случалось сталкиваться с насилием. Правда, при виде обезображенного трупа с каждым может…

— Труп здесь ни при чём. Читайте, я не буду вам мешать. Настроение у меня неважное, но к утру я очухаюсь. Вы упоминали мои профессиональные инстинкты. Не знаю, как насчёт инстинктов, но профессиональная гордость у меня есть. Мне было поручено следить за быком, верно? А я сидел у дороги и курил, пока бык убивал человека.

— Ты охранял быка, а не человека. Бык не пострадал.

— Благодарю покорнейше. Фууу! Когда ещё случалось, чтобы я не справился с вашим поручением? Когда Арчи Гудвину вменяется в обязанность проследить, чтобы с быком ничего не случилось, то ничего не должно случиться. А вы мне говорите, что бык не пострадал, что он всего-навсего прикончил человека… Просто голова кругом идёт. Как это называется?

— Софистика. Казуистика. Ignoratio elenchi.[5]

— Пусть так. Согласен на все три.

— Тебя довело до этого состояния чувство долга. Ты считаешь, что должен был предотвратить случившееся?

— Да. Я должен был проследить, чтобы ничего не случилось.

— Когда ты наконец научишься рассуждать корректно? — вздохнул Вульф. — Вот ты говоришь, я сказал тебе, что бык убил человека. Я этого вовсе не говорил. Я бы погрешил против истины. Мистер Осгуд, безусловно, был убит. Но не быком.

Я вытаращил глаза.

— Вы спятили! Я видел собственными глазами…

— Расскажи мне, что ты видел. Я не слышал от тебя никаких подробностей, но готов держать пари, что ты не видел, как бык подцепил живого Осгуда на рога. Я прав?

— Нет видел. Когда я туда добрался, бык таскал его по земле. Словно играл. Я не знал тогда, кто это и жив ли он ещё, поэтому перелез через забор и приблизился. Но когда я был футах в десяти…

Вульф нахмурился.

— Ты подвергал себя ненужной опасности. Осгуд был уже мёртв.

— Тогда я этого не знал. Я выстрелил в воздух, бык дал дёру и я получил возможность посмотреть, что случилось. Собственно, вглядываться было ни к чему… И после всего этого вы ещё смеете утверждать, что бык его не убивал. Вы что, хотите высосать из пальца дело, потому что у нас сейчас нет клиентов?