Где ты, маленький «Птиль»

— Да, — сказал я ему серьезно, — как-то я не подумал. Вы, квистор, смотрите вернее и дальше меня.

— Я держу войска наготове, но мне известно, что одна из подлодок перешла на сторону повстанцев. Это как раз та подлодка, которая способна снимать наличие своего поля и для других подлодок неуловима.

— Это плохо, — сказал я серьезно. — Очень плохо!

— В Калихаре обнаружен открытый настежь и пустой склад оружия: охранники ушли к повстанцам.

— Еще не легче, — сказал я.

— Нам известно, где находятся повстанцы. Среди них есть трое наших. Не из моего аппарата, конечно. Они держат нас в курсе дела. Но этот а, Тул — не дурак. У них три коммуникатора — и все принадлежат не нашим осведомителям. Иногда кто-нибудь из них добирается до Селима (под видом охоты, например) и звонит сюда по автоматике.

— Уль Горгонерр, — сказал я ему с самым серьезным видом. — А чего, собственно, жить в напряжении? Место их сборища нам известно, — одна серьезная бомба и…

— Ах, уль Орик! — сказал он. — Горячая голова и мечтатель. Не сердитесь, вы отличный спец в кулачном бою, в метании копья, в экономике и технологии и в общих идеях, но в делах… Одна серьезная бомба — и мы заражаем Политорию в приличном радиусе. И гарантия, что вместо погибших в ответ на такую диверсию подымутся политоры количеством вдесятеро больше.

— Я был неправ, — как-то понуро сказал я квистору.

— То-то же. Вот умели бы вы так же соглашаться, когда в правительстве идут дебаты, цены бы вам не было.

— Только тогда неясно, почему вы меня вызвали срочно.

— Вы член правительства и должны быть в курсе дела. Надеюсь, вы не сердитесь, что вам не известны имена наших людей в среде повстанцев?

— Что вы, квистор, — сказал я. — Возможны случайности, накладки, оговорки. Чем уже круг посвященных, тем лучше.

— Тут вы умница, — сказал он, улыбаясь, и мы простились.

— Орик, — сказал я, — мне нужен номер а, Тула, я… я буду предельно осторожен. И мне надо сейчас повидать Латора.

— Об а, Туле ненадолго забудь, — сказал Орик.

— Латор предупредил, что его дом мне следует спрашивать только у гелла, я вижу впереди одного…

— Что же, верно, — сказал Орик. — Мы сворачиваем налево и идем по большому квадрату, это минут десять. Хватит?

Дальше я пошел один и скоро поравнялся с геллом. Я остановился, он — тоже.

— Долгой жизни, — сказал я.

— Долгой жизни, — ответил он мягко и как-то удивленно.

— Гелл Латор, — продолжал я… — Мне он нужен.

Он, улыбаясь, глядел на меня, немного склонив голову набок. Потом положил мне руку на плечо и, увидев, что я стесняюсь, сам положил мою руку на плечо себе.

— Спасибо, мальчик, что ты спас девочку-политорку и дочь уля Ори-ка, — сказал он. — Пойдем, я покажу дом Латора.

Ему пришлось вернуться немного назад, и наконец он указал мне дверь парадной:

— Верхний этаж, правая сторона.

— Спасибо и извините меня, — сказал я. — Извините.

На лифте я поднялся наверх, на правой двери стояло: «Латор, гелл». Я растерялся, потому что никакого видимого звонка не было. В нерешительности я взялся за ручку двери, раздался звук нежной флейты, тут же дверь распахнулась — передо мной, улыбаясь, стоял Латор.

— Это очень поздно, Латор? — спросил я.

— О, уль Митя! — сказал он, обняв меня за плечи, и ввел в квартиру. Я ощутил, какая она маленькая. — Прости, я приму тебя на кухне, жена Лата спит и дочка Мики — тоже. Мики слегка ударилась и ушибла крыло, играя в пятнашки над нашим домом.

Какой-то ком подкатил у меня к горлу, когда я представил себе маленькую птицу-девочку Мики, летающую над крышей дома под искусственным небом, а точнее — под полом, под землей.

— Уль Латор, — сказал я тихо, садясь в маленькой кухоньке. — Вам поклон от уля Орика, Пилли, моего папы и — уля Алурга.

— Ты был там? — спросил он. — Как Алург?

— Да, — сказал я, — удалось побывать. Алург в порядке.

— Спасибо, — сказал Латор. — Я внимательно слушаю тебя.

— Латор, где вы работаете? — спросил я. — Если не секрет.

— В Селиме, на заводе, — сказал он. — Маленьком.

— Вы были когда-нибудь на Тилле первой или второй?

— Приходилось. Я работал там. Нас, чернорабочих, иногда перебрасывают с места на место.

— Скажите, — спросил я, волнуясь. — А буквально на днях вас не пошлют туда?

— Нет, — сказал он. — Но через два дня полет туда состоится, некоторые, самые бедные политоры, согласились. И летят геллы. Один мой приятель-гелл сможет заболеть, и я заменю его, если тебе это надо: в Селиме работа менее срочная.

— Да, мне это очень-очень нужно, Латор, — сказал я. — У вас есть большая сумка, вот такая! — показал я.

— Найдется. Сумку, мешок — найдем.

— А это не будет странным, что вы с такой сумкой?

— Нет, не будет. На Тиллах есть в лесу целебный корень, его настой хорошо восстанавливает мышцы крыльев и рук…

— А время отдыха на Тилле вам дают?

— Да. Мы едим и собираем корни.

— Я бы полетел с вами… Но… сами понимаете.

— Я все сделаю, уль Митя, — сказал Латор. — Не волнуйтесь.

— Послезавтра я зайду к вам вечером, можно? — спросил я.

— Конечно. Если вдруг меня не будет, все коротко передай Лате. Ближе к ночи я прилечу к тебе. Криспы не такие уж умные, верно?