Где ты, маленький «Птиль»

Все «приняли» вид измученных и только что прилетевших путешественников, и папа набрал номер квистора. Квистор широко улыбнулся нам, он был самую малость занят и, извинившись, сказал, что перезвонит нам буквально вот-вот. За крупным в кадре лицом квистора виднелось благообразное лицо другого политора, и Орик пояснил нам, что это глава воздушных военных сил.

Квистор действительно довольно скоро перезвонил нам.

— Ну как, дорогие путешественники, — сказал он. — Довольны ли вы? Рыбная ловля, дикие леса, охота?

— О да! — сказал папа. — Огромное вам спасибо, уль Горгонерр. Улетать прямо не хотелось! Но… погода, да и дела. Я звоню вам сразу по прилете, мы даже не пообедали…

— Трудно было, уль Горгонерр, — вставил я, — оторваться от ловли на южном берегу: ловилось отлично.

— И поймали что-нибудь солидное? — то ли демонстрируя вежливость, то ли затягивая разговор, спросил квистор.

— Да, — сказал папа, — но пришлось, как говорят на Земле, «сматывать удочки»: вы обещали, простите за напоминание, встречу со мной и сыном в день звонка, даже если и не сразу.

— Не буду скрывать, уль Владимир, обстановка не очень-то радующая, много дел, но я обещал… Простите, сколько времени, как вы думаете, потребует наша беседа?

— Уль Горгонерр, — сказал папа. — Это зависит от вас, но думаю, что заняло бы полчаса, и если вы примете нас сегодня вечером, в конце вашего рабочего дня…

— Ну что ж… давайте… пожалуй. — Как бы не до конца уверенно сказал уль Горгонерр, а я прямо весь напрягся. — Давайте так и поступим, — добавил он уже твердо. — Я жду вас в четверть седьмого, сам же покину квисто-рию в семь ровно.

Улыбка квистора — кинокадр.

Улыбка наша — тоже в этом духе.

…Мы вылетели с папой с таким расчетом, чтобы действительно побывать в магазине игрушек или хотя бы в игрушечном отделе, что мы и сделали. Я «купил» себе (чтобы не выдавать себя второй игрушкой на визите у квистора) превосходную модель звездолета, а также большого симпатичного политорского медведя (если вообще медведя) с длинным пышным хвостом. Этот медведь при нажатии ряда кнопок, спрятанных в шерсти, издавал разные звуки: от нежного урчания до грозного рычания. Была даже кнопка, когда медведь чихал, храпел и хныкал.

Пропуска на нас в проходной квистории были выписаны. Вооруженные охранники нам улыбались, однако (с миллионом извинений — правило!) позаглядывали в иллюминаторы звездолета и потискали медведя. Фотокамеру (обычную) проверили в темной комнате. Медведь при проверке «изобразил» всю гамму чувств, а когда чихнул — охранник, вскрикнув, уронил его и долго извинялся. Нас провели к квистору, и он встретил нас, обняв за плечи. Почти вся задняя, дальняя стенка его кабинета была занята стеллажом с книгами. Правее его, возле голой стены и рядом с выгнутыми наружу секциями длинного окна стоял огромный сейф. Стол квистора был возле стеллажа, и он сидел спиной к нему; взгляд его, таким образом, был направлен на дверь или на собеседника. Я подумал, если собеседник ему скучен, он может третьим глазом рассматривать корешки своих книг.

Квистор усадил нас в кресле перед собой и сказал многокрасочное «О!», увидев мои игрушки. Он знал, что я был почти «готовым» ученым, а игрушка-звездолет может понравиться даже ученому. А «медведя» я, возможно, «купил» в подарок. Для начала мой номер прошел успешно в том смысле, что никакого особого удивления у квистора не вызвал, скорее — умиление. И тут же я понял, как нам повезло с погодой: было прохладно после дождя, и окна кабинета были закрыты, а будь жара, и будь они открыты настежь, квистор перед уходом закрыл бы их сам, и тогда…

— Уважаемый квистор, — начал папа. — Начну сразу с дела. Я и ощущаю, и приблизительно знаю, какова обстановка на Политории. В строгом смысле вам не до нас. (Квистор изобразил активный возражающий жест.) Я же, как и говорил вам в волнующие минуты встречи и знакомства, обязан вскоре вернуться на Землю. Какова, по-вашему, форма отлета? Я имею в виду отнюдь не характер проводов, а именно форму отлета.

— Что же, я думаю, — сказал квистор, — здесь мудрить нечего. Уль Карпий совершит полет с вашим космопланом на борту до той точки, где мы счастливо встретились. Далее — «расстыковка». Или чуть позже, если вы убедитесь, что вашего топлива для возврата на Землю маловато.

— Отлично, — сказал папа. — Я вынужден напомнить: я не могу при «расстыковке» сообщить вам курс на Землю — это государственная тайна, а я, скажем так, — патриот Земли, как вы — патриот Политории. Здесь важны уточнения позиций, а не заверения в лучших намерениях, не так ли, квистор?

— О, разумеется! — сказал квистор.

Тут я, дав разговору развиться, крикнув «простите», подбежал к окну и, обернувшись, добавил:

— Красивая какая птица. Спряталась в ветках на дереве. Вот прелесть!