Где ты, там я. Сборник рассказов

Егор побежал на мерцающий за деревьями огонь, спотыкаясь, и крепко жмурясь от веток, хлещущих его по глазам, где-то сзади топал Павел.

У большого дерева спиной к ним стояла женщина, факел в ее руке освещал поляну. Она медленно повернулась, и Егор с ужасом увидал за ее спиной завернутую в белую ткань, словно в кокон, маленькую фигурку, привязанную к стволу дерева.

– Стой, Егор! – Аля выкинула вперед руку с факелом. – Не подходи!

Егор застыл, глядя на ее странно исказившееся лицо. Растрепанные волосы в отблесках пламени светились кроваво-красным, горящие безумием глаза, перебегали с одного мужчины на другого. Остро пахло какой-то химией, то ли бензином, то ли ацетоном.

Павел сзади тоже принюхивался.

– Черт! Егор, тут все бензином залито, – прошептал он.

– Аля, просто отпусти ребенка и все будет хорошо, – Егор медленно буквально по сантиметру приближался в женщине.

– Ты не понимаешь, – покачала она головой, – ее надо убить. Она не остановится.

– Ох, ты, батюшки! – раздалось рядом.

Аля сверкнула глазами на Серафиму, доковылявшую до поляны, и тут же молниеносно сделала выпад. Факел прошелся над головой Егора, тот отшатнулся, чувствуя, как трещат волосы. Яркий сноп искр взлетел в воздух, рядом истошно заголосила Серафима, охнул Павел. Егор помахал руками перед лицом, отгоняя красные сполохи. Еще выпад, и снова искры посыпались на землю. Серафима верещала безостановочно.

Аля сделала пару быстрых шагов назад и поднесла факел к белому кокону. Он вспыхнул весь и сразу. Егор рванулся, но не смог сдвинуться с места. Ноги его приросли к земле. Крик застыл на онемевших губах. Глаза с ужасом смотрели, как огонь пожирает маленькую фигурку. Рядом в таком же ступоре застыл Павел.

«Огонь! Найди злодея зло направившего, зло пославшего…» – исступленно выкрикнула Аля. Красные языки пламени, взвились вверх, вспыхнули ярче и вдруг потянулись в сторону, будто многочисленные хищные руки. Егор почувствовал, как огонь лизнул лицо. Сквозь красную пелену перед глазами он с трудом различил силуэт Серафимы, от которой исходило ядовитое желто-зеленое свечение. Оно тянулось, вытягивалось, словно жирная змея, устремляясь к объятой пламенем фигурке у дерева. Огонь с жадностью накинулся на эту змею, раздирая ее в клочья. Серафима вдруг взвыла, бросилась на колени и принялась кататься по земле, беспорядочно суча по ней сухонькими ногами в войлочных ботах. «И-и-и-и-и», – тонко и жалобно выла она, корчась и скребя землю старческими птичьими лапками.

Егор смотрел на борьбу красного с зеленым, не мигая, и даже, кажется, не дыша. «… и увеличь тысячекратно, отправь назад – убей!» – выкрикнула огненная фурия, воздев руки. Истошный вопль ринулся ввысь, остатки зеленой змеи вспыхнули, выстрелили вверх россыпью мелких искр. Огонь фыркнул, хлопнул и погас. На секунду воцарилась тишина, прерванная всхлипом – Аля упала на колени, словно подрубленная, голова ее склонилась к земле, плечи сотряслись в беззвучных рыданиях.

Егор очнулся от странного оцепенения, бросился к дереву, сдернул закопченную ткань, увидел безвольно повисшую голову, схватил ее руками, поднял. Слава богу, жива! Даже не обгорела. Веревка лопнула, и Тошка свалилась ему на руки.

– Купель, – раздался хриплый голос. – В купель. Окуни ее туда и сам… сам тоже! Три раза. С головой, – голос затих.

Егор подхватил дочку и бросился на шум журчащей воды. Он осторожно спустился по деревянным перилам, и не чувствуя ни холода, ни дрожи, крепко прижав Тошку к груди, погрузился в темный провал купели с головой. Стылая вода залилась в нос, в уши, в рот. Егор вынырнул, фыркнул и тут окончательно пришел в себя. В груди сильно билось сердце, разгоняя замершую кровь, а рядом часто-часто стучало маленькое сердечко дочери. Он перевел дыхание и снова ушел под воду.

– Вы там живы? – фигура Павла склонилась над деревянными поручнями. Он протянул руку и помог Егору подняться по скользким ступеням. – У меня в багажнике одеяло есть и куртка охотничья. Сейчас принесу.

Егор мотнул головой, собираясь сказать, что ему совсем не холодно. По телу разливалась мощная волна жара.

– Жарко, – прошептала Тошка. – Очень жарко.

– Тошка, Тошенька! – Егор опустился на колени и заглянул ей в лицо, убирая со лба мокрые пряди. – Как ты? Что-то болит? Где?

– Жарко, папа, – Тошка прижалась к нему.

– Девочка ты моя! – радостно засмеялся Егор. – Мышка моя маленькая!

– И все же куртку принесу, – кивнул Павел и протопал по хрустким листьям к машине.

Егор встал, держа Тошку на руках, и посмотрел в сторону поляны, где догорал факел. Сгорбленная фигура неподвижно сидела на земле. Егор осторожно подошел.

– Я никогда, никогда не делала этот ритуал. Никогда, – бормотала Аля. – Бабушка рассказывала… но сама никогда, никогда!

– Ты совсем с ума сошла, – Егор опустился рядом, пристроив Тошку на колени. – А если бы ты Тошку убила? Ты понимаешь, что ты наделала?

– Я ее убила, – прошептала Аля, – убила.