Где ты, там я. Сборник рассказов

– Стой! Стой! – заорала она. Как ее звали? Анна, Анюта? Нет, не то. Что-то щелкнуло у нее в уме. – Нюша! Остановись! Нюша! Я люблю его! Стой! – Отчаянный ее крик взлетел в ночное небо и вспыхнул мириадами огненных брызг.

Когда она, задыхаясь, добежала до машины, до столба оставалось пара сантиметров. Леха все еще сидел за рулем, неподвижно уставившись в одну точку. Она распахнула дверь и вытащила его наружу.

– Ты цел, цел? – она смотрела на него во все глаза и все трясла и трясла его за куртку.

– Живой, – потрясенно откликнулся он. – Что это было? Тормоза отказали, я за ручник – он заел, хотел дверь открыть – не получается, а эта прет и прет вперед прямо в трансформатор, у меня вся жизнь перед глазами пронеслась. Не врут люди-то! Я так и не понял, как я ее остановил?

– Она сама остановилась, – она прижалась щекой к его груди. – Она такая, с характером. Но я тебе расскажу, как с ней нужно обращаться. Вы должны подружиться.

На их лицах плясали сполохи огня – вдали догорала «Тойота».

***

«Нюша, вот, значит, как тебя зовут, – Марина, прошлась последний раз тряпкой по лобовому стеклу, убирая разводы, – ну, вот ты снова чистенькая и красивая. Спокойной ночи, Нюша».

– Намыла? – Леха стоял рядом и прихлебывал чай из огромной кружки. – И все же это какая-то мистическая хрень. Чтоб машина на имя отзывалась, да еще и правила свои тебе диктовала. Не находишь?

– Мне по фиг, – она подошла, вытирая руки, – она живая, и тебе придется с этим смириться. Все равно тебе на ней не ездить.

– Это еще почему?

– Она тебя не повезет.

– Раньше возила.

– Когда ты мне помогал. А сейчас у тебя непонятный статус. И, вообще, ты жуть подозрительная личность, хоть и журналист или кто?

– Военкор, – Леха почесал голову. – Ладно, со статусом определимся. Главное, чтобы она по ночам не пила кровь невинных младенцев, – он скорчил зверскую рожу, и она невольно рассмеялась.

Может, Лешка прав, все это просто цепь случайностей – пролившийся бензин вспыхнул от искры, неисправный огнетушитель взорвался, тормоза отказали. Но она не будет искушать судьбу. Она не стала допытываться у него, зачем он приперся ночью к ней домой. Раз приехал, значит, так нужно. Ему. И ей тоже.

– Пойдем? – Лешка открыл дверь гаража.

– Подожди, – ей вдруг захотелось сделать одну вещь, и она, нашарив в кармане брелок с ключом, нажала кнопку.

«Пускай всегда, где ты, там я…» – раздалось из динамиков. И Марина громко засмеялась.

– Ты чего? – удивился Лешка.

– Это Нюша поет. Певица такая есть, – Марина вытерла заслезившийся глаз. – Скажи Нюше спокойной ночи. Пожалуйста.

– Вот блин! – Лешка нахмурил лоб. – Ну, ладно. Спокойной ночи… Нюша.

Марина чуть задержалась в дверях, еще раз оглянувшись. Пусть Лешка не верит. Даже если у них ничего не получится, она не будет одинока – теперь у нее есть свое личное привидение. С моторчиком. Подружка. Нюша.

– Пока, Нюша, до завтра, – прошептала она. – Пускай, где ты, там я. Теперь так. Навсегда.

Хранитель ангелов

Переход между двумя линиями метро казался бесконечным. Здесь шла своя жизнь: парень с потертой гитарой пытался играть Битлз, рядом бабуся торговала носовыми платочками, чуть поодаль девушка с картонкой в руках, жалобно причитая, просила на бедность. Люди спешили, толкали Алю со всех сторон, тяжелая спортивная сумка оттягивала руки, было душно. Вагон распахнул двери, всосал людскую массу с Алей посередине и плотоядно чмокнул створками.

На следующей станции в вагон зашла женщина лет сорока с ребенком, и Аля уступила им место. Женщина благодарно кивнула и села, пристраивая мальчика лет пяти на коленки. Тот вдруг поднял на Алю глаза прозрачно-серые, как вода зимой и сказал:

– Кровь. Смотри, кровь.

Аля отшатнулась и невольно провела рукой по белой шерсти дорогого итальянского пальто.

– Извините, – мать ребенка закатила глаза и скорбно поджала губы, – он у нас… – качнула она головой.

– Ничего, ничего, – пробормотала Аля, стараясь побороть тошноту.

Вид красного на белом, преследовал ее последние несколько дней, особенно сегодня. Сегодня она ехала не на фитнес – в сумке, под слоем одежды, в которую по плану надо было переодеться, аккуратно завернутый в несколько слоев газеты, лежал нож фирмы «Масахиро», идеально подходящий для того, что она собиралась сегодня совершить.

Вагон мерно покачивался, из темного окна на Алю смотрела страшная маска – бескровное лицо с черными впадинами глазниц. Она даже не сразу поняла, что это ее собственное отражение.