Где ты теперь?

— Да, найдется, причем очень хорошая. Всего недельной давности. По Сохо прогуливались со своими детьми Анджелина Джоли и Брэд Питт, вокруг них кружили папарацци. Я предложила, чтобы Лизи прикинулась кинозвездой, а я ее сфотографировала своим мобильником. Одна фотография получилась потрясающе. Она даже хотела вставить ее в рамку для вас, доктор Эндрюс.

Голос девушки дрогнул; расстроенная, она побежала в спальню, достала из ящика тумбочки снимок и поспешила вернуться в прихожую.

На фотографии Лизи изображала фотомодель: она повернулась, улыбаясь, вполоборота к камере, ее длинные волосы развевались на ветру, стройное тело слегка изогнулось, руки были спрятаны в карманы джинсовой куртки.

Взгляд Барротта переместился с прелестной девушки в центре на прохожих за ее спиной. Ни одно из лиц нельзя было разглядеть. А не мог кто-то из них приметить Лизи? Что, если как раз тогда по этой улице рыскал маньяк в поисках жертвы?

«Нужно будет отдать снимок на увеличение», — подумал он, забирая его у Кейт.

— Фотография Лизи очень четкая, — сказал он. — Но мне хотелось бы получить и второе фото, которое вы тогда сделали. Насколько я понял, в тот вечер, когда она пошла в клуб, на ней была джинсовая куртка. Как на этой фотографии.

— Это одна и та же куртка, — сказала Кейт.

— Она купила ее два года назад, незадолго до смерти матери, — сказал Дэвид Эндрюс. — Это был комплект — юбка и куртка. Ее мать еще посмеивалась над нитками, висевшими с подола, а Лизи уверяла, что это такой стиль. Тогда мать сказала ей, что если это называется стилем, то пора возвращаться к кринолинам.

«Я становлюсь по-стариковски болтлив, — подумал Дэвид Эндрюс. — Только отвлекаю детективов от поисков. Пора уходить, а то я им мешаю».

— Кейт, это хороший снимок Лизи. По нему ее легко можно узнать в случае чего. Большое тебе спасибо.

Не дожидаясь ответа, он направился к двери, испытывая благодарность, что его поддерживает сильная рука. Молча преодолел три пролета лестницы. Когда пересекал тротуар, чтобы с помощью детектива сесть в машину, то едва обратил внимание на вспышку камеры и обрушившиеся на него вопросы. Однако он не забыл спросить у детектива Барротта, что еще тот намерен предпринять для поисков Лизи. Барротт захлопнул дверцу машины и нагнулся к окошку.

— Доктор Эндрюс, мы уже опросили всех жителей этого дома. Мы знаем благодаря камере слежения, что к этим дверям Лизи не подходила. Но здесь все дома похожи друг на друга, и она могла их перепутать. Мы собираемся обойти все здания по соседству. Ее фотография нам поможет.

— С какой стати ей путать дома? Вы же сами мне говорили, что она выпила очень мало. Бармен и все те люди из «Вудшеда» клянутся, что она была в порядке, когда уходила оттуда, — сердито напомнил ему Дэвид Эндрюс.

С языка Барротта уже готов был слететь ответ, что, если не доказано обратное, девяносто девять процентов барменов всегда клянутся, что пропавший клиент уходил из бара трезвым. Но вместо этого он сказал:

— Доктор, мы сделаем все возможное. Это я вам обещаю.

Единственный телерепортер, дежуривший у дома, сунул ему под нос микрофон, когда Барротт отошел от патрульной машины.

— Послушайте, — нетерпеливо сказал детектив, — в пять часов капитан Ахерн проводит пресс-конференцию. Он уполномочен сделать заявление. Я — нет.

Он вернулся в вестибюль дома, подождал, пока репортер и оператор погрузятся в свой фургон и уедут, после чего снова вышел на улицу и направился к соседнему дому. Как у большинства домов в этом квартале, первая дверь здесь не запиралась и войти внутрь можно было, либо переговорив по домофону с кем-то из жильцов, либо с помощью ключа ко второй двери.

Взгляд Барротта скользил вверх-вниз по списку жильцов, и тут глаза его слегка расширились, когда он заметил знакомое имя: Каролин Маккензи. Совпадение? Возможно.

Рой Барротт на секунду замер, а потом провел указательным пальцем по имени Каролин Маккензи.

Безошибочный инстинкт, сделавший его таким превосходным детективом, теперь говорил ему, что между этими двумя делами существует какая-то связь.

12

Покинув дом, где когда-то снимал квартиру Мак, я вернулась на Саттон-плейс. Полтора дня назад мама приняла решение отправиться в круиз и с тех пор была полна энергии, словно старалась возместить упущенное за то время, что жила в неизвестности. Она сказала, что собирается навести порядок в кладовках и отдать лишнюю одежду, после чего вечером отправится с Эллиоттом и другими друзьями поужинать.

Меня удивило, зачем заниматься чисткой кладовок накануне отъезда, но потом все стало очевидно. Утром, наскоро перекусив бутербродом и выпив чашку чая, она сообщила мне, что дала распоряжение агенту насчет этой квартиры, а как только вернется из путешествия, начнет присматривать себе что-нибудь поменьше.

— Ты никогда сюда не вернешься, — сказала она, — я знаю. Звонки будут переведены на тот случай, если Мак решит дать о себе знать в следующий День матери, а, с другой стороны, если я пропущу его звонок, значит, так тому и быть. Я просто не могу сидеть здесь как прикованная и ждать, когда он позвонит.