Где ты встречаешь рассветы?

– Вот так всегда, – вздохнул он. – Ладно, подруга, но обещай мне, что перед отъездом мы ещё с тобой посидим!

– Обещаю…

Я переключилась на другой входящий – от неизвестного мне абонента.

– Слушаю вас…

– Василиса, здравствуйте!

– Александра? – я сразу же узнала этот голос, хотя после нашей первой, и единственной, встречи никогда с этой женщиной больше не виделась. – Вот это неожиданность. Здравствуйте!

– А я думала, вы меня не узнаете!

– А я думала, что вы всё наперёд видите, – улыбнулась я.

– Ну что вы! – она радостно рассмеялась. – Наперёд – это неинтересно. И даже порой неполезно, знаете…

– Ну-у-у, в некоторых случаях я бы не отказалась…

– Василиса, я звоню, чтобы напомнить о вашем обещании.

– О моём обещании? – Господи, неужели я что-то пообещала этой женщине и не сдержала слова?! Но я совершенно не помню… – Александра, простите меня, ради бога, но я никак не могу сообразить, что я вам обещала…

– Не мне!

Час от часу не легче!

– А кому?

– Моей дочери Полине! – и она быстро продолжила, чтобы больше меня не мучить. – Вы обещали заглянуть к нам в гости!

– О-о-о!

– Что вы на это скажете?

В гости! В тот дом, который… Который снился мне с тех пор почти каждую ночь и о котором, не сдержавшись, я однажды рассказала Алексу. Дом-мечта, дом-сказка, дом, который дарит покой и желание жить…

– Я не знаю, Александра…

– Зовите меня просто Сашей. Или Шурой, как вам удобнее.

– Я не уверена, что смогу выполнить своё обещание, Саша, – со всей возможной твёрдостью сказала я, отчётливо понимая, что идти в этот дом мне ни в коем случае нельзя. – Дело в том, что скоро я уезжаю…

– В Москву?

– Нет, на этот раз в Питер. Мы решили расширить границы нашего бизнеса, будем открывать в Северной столице ещё один филиал. Всегда любила этот город…

– Тогда тем более вам надо к нам прийти!

– Понимаете, Саша, у меня перед отъездом очень много дел, а времени на всё не хватает. Мне, конечно, очень неудобно перед вами, перед Полиной, но вы ей объясните, пожалуйста, что…

– А давайте вы сами ей это объясните!

– Но…

Договорить мне не дали.

– Пр-р-ривет, Лиза Пр-р-рекрасная! – пророкотала в трубку девочка-тигрёнок, а потом, после тихого маминого шёпота, поправилась: – Василиса Пр-р-рекрасная!

– Здравствуй, Полиночка! – улыбнулась я.

– Я р-р-рассказала про тебя Лежебоке!

– Лежебоке? А, льву, который сидит у вашего крыльца…

– Он не сидит, он лежит, Лиза! Ой, Василиса!

– Можешь называть меня Лизой, – вздохнула я. – Ничего страшного…

– Потому что он лежит, вот и Лежебока, поняла?

– Поняла.

– Он сказал, что ты можешь к нам пр-р-рийти!

– Так и сказал?

– Нет, – она подумала. – Он не так сказал. Он сказал, что ты хор-р-рошая, а Лёвка тогда сказал, что значит с тобой можно игр-р-рать! Ты будешь со мной игр-р-рать, Лиза?

И прозвучал этот вопрос с такой интонацией, перед которой следовало тотчас же сбросить своё оружие и поднять руки.

– Я буду с тобой игр-р-рать, Поля! – со вздохом ответила я.

– Ур-р-ра!

Глава 24

Вблизи он оказался ещё прекрасней.

Я не знаю, сколько времени я простояла у калитки, не решаясь – и даже позабыв – её открыть. Дом встретил меня молчанием, но не тем, когда нечего сказать, – его молчание дышало интересом и пристальным вниманием. Он разглядывал меня, свою гостью, а я боялась пальцем шевельнуть, боялась вздохнуть и просто смотрела, смотрела…

Лев Иванович Лебедев, видимо, был гением. Если бы меня спросили сейчас, почему дом, обладающий чертами, знакомыми мне по другим образцам архитектуры – лёгкие арочные окна, затейливая вязь балкончиков, стройная балюстрада крыльца, – так притягивает, так гипнотизирует меня, если бы меня сейчас спросили об этом, могла бы я вразумительно ответить на такой простой вопрос? Наверное, нет. То, что ощущала я, стоя перед этим высоким двухэтажным особняком, гордо стремящимся к небу остриём фронтонов, не поддавалось никакому логическому объяснению. Восхищение перед гармонией линий? Да, конечно. Эстетическое удовольствие от мягкой, какой-то светящейся, цветовой гаммы? Несомненно. Уважение перед ухоженностью и – в то же время – перед почтенным возрастом? О, разумеется! Всё это так, но никакой трезвый анализ не мог объяснить учащённое биение моего сердца и увлажнившиеся глаза.

– Пр-р-ришла! Она пр-р-ришла!

Вздрогнув и виновато улыбнувшись, я дёрнула калитку на себя.

– За более чем вековую историю наш дом знавал разных людей, и не все из них относились к нему по-доброму. «Не моё – значит ничьё», – увы, эта фраза действительно соответствует реальности. Нам с Андрюшей многое пришлось тут реанимировать, возрождать, а некоторые элементы интерьера даже придумывать самим! Как, например, каминные изразцы в Лёвушкиной комнате.

– Правда? – изумилась я. – А я думала, они тут всегда были!

– Были, но совсем другие. Андрюша сделал их, конечно, из современных материалов, но постарался окутать налётом времени…

– У него это успешно получилось!