Где ваш дом, дети?..

— Уходите! — сказал громким шепотом. — Не говорите ничего!..

— Нет, погоди! — то ли ему, то ли мне сказал Зайка.

Он поставил на землю кружку и шарил в траве руками. Нашел, зажал что-то и медленно поднялся.

Глаза у него стали как пуговицы — ни проблеска разума. В руке он держал камень — небольшой булыжник овальных очертаний.

— Дядя не верит… Научим… Заставим…

Он с трудом выговорил эти «армейские» угрозы. Неуверенно поднял руку с камнем. И никак не мог сфокусировать на мне свои пуговичные «гляделки».

Тут еще ему Петька помешал. Бросился и затараторил, умильно заглядывая снизу:

— На, выпей, Зайка! Ты же устал, сам говорил! У тебя же глотка пересохла!..

Петька сунул ему под нос беленький свой пластмассовый стаканчик, и Зайка уставился на непривычную емкость с тупым удивлением.

Другой рукой Петька за своей спиной делал отгребающие движения — уходите! уходите!..

Я его послушался — ушел. Страшно было.

Камень, пущенный наугад, ударился в дерево далеко позади. Звук был негромкий и короткий.

Генка что-то кричал. Ник хохотал визгливо…

В детдоме узнал, что парни приехали из лагеря с завхозом. На два дня…

Вспомнил встречу на Невском. Как ребята бросились ко мне…

Идиллия кончилась. Новая начиналась история. Нужно было думать про Генку, Зайку, Ника.