Где вера и любовь не продаются. Мемуары генерала Беляева

Город только что был занят немцами, но все уже быстро пришло в порядок; по улицам ходили трамваи, разъезжали извозчики. На красивом Пушкинском бульваре, обсаженном чудными деревьями, гуляла нарядная публика, театр и кинематограф ломились от посетителей. Утром на базаре можно было найти все, что угодно. Присутствия немцев не замечалось.

Еще по пути до нас доходили кое-какие газетные известия. Теперь уже можно было отдать себе отчет в политическом положении.

Почти вся Малороссия была очищена от большевиков и занята оккупационной армией. Два германских корпуса находились в Закавказье. На Дону после смерти Каледина началась реакция, и вновь избранному атаману Краснову, в контакте с немцами, удалось очистить Новочеркасск и значительную часть области, куда пробился маленький отряд, состоявший главным образом из офицеров и юнкеров и присоединившихся к ним кубанских казаков.

Отряд этот вынужден был отступить из-под Екатеринодара после смерти организовавшего поход генерала Корнилова. Сейчас он сосредоточился в станице Мечетинской на границе Ставропольской губернии и находился под командой генерала Деникина. При нем находился и маститый генерал Алексеев.

Давно еще в газетах промелькнули слухи о том, что при отряде находились Великий князь Николай Николаевич и одна из дочерей Государя. Никто не знал истины, но это подавало надежды… Другой офицерский отряд под командой полковника Дроздовского был сформирован из остатков армии генерала Щербачова и прошел походом всю Новороссию. Незадолго до занятия Ростова немцами он пытался захватить город, но потерпел неудачу и теперь пытался соединиться с добровольцами Деникина[156].

Отдохнув в милой семейной обстановке, мы прошли в эшелон, где нас ожидала крупная неприятность.

Накануне мы решились впустить в купе старенького подполковника, который умолял дать ему возможность хотя бы разок выспаться по-человечески после двухмесячного путешествия в сидячем положении. Теперь оказалось, что утром он исчез и забрал с собою все мое белье.

Но беда никогда не приходит одна… В городе, на трамвае, мы едва протиснулись на заднюю площадку; на остановке все окружающие нас выскочили вон и рассыпались по улице.

– Вас обокрали, – обратился ко мне кондуктор.

Я сунул руку в карман – пусто. Пятнадцать тысяч сбережений, все драгоценности моей жены, спрятанные в мешочке, исчезли в мгновение ока…

Ко мне подбегает посланный из эшелона:

– Вас просит Вайчешвили. Он остановился в том самом отеле, который снят германским командованием на главной улице…

У дверей отеля – немецкие часовые, в касках, с примкнутыми штыками. Вхожу. Первая дверь налево открыта. Так, за письменным столом, сидит Вайчешвили. Он поднимается мне навстречу.

– Я слышал о вашем несчастии. Только что я вернулся из Армянского центра, получил от них 4000 рублей. Возьмите половину… Расписку… Но какую же расписку могу я взять со своего старого командира?

О Красной Поляне нечего было и мечтать. Турецкого фронта уже не существует. В Тифлисе немцы. Все пути из Грузии на север в руках у красных, которые беспорядочными отрядами пробиваются на родину.

Пока что Алечка останется у родных. Мне нет выбора: еду в отряд Деникина. Но это – перст Божий. Да будет Его святая воля!

Мечетинская

– Ба! Знакомые все лица…

А. С. Грибоедов. «Горе от ума»

Первый, с кем я встретился по прибытии в Добровольческую армию, был Расторгуев. Тот самый Расторгуев, который в Гомборах наделал мне столько хлопот, но, в конце концов, оценил выше всех мою работу и открыто сознался в этом. Мы встретились как друзья. Он сразу потащил меня в свою хату.

– Пообедаете у нас, а потом узнаем у Романовского, когда вас примет Деникин. Он куда-то выезжал сегодня утром.

Как я узнал впоследствии, энергичный Расторгуев за несколько часов наговорил везде и всюду о моих организационных талантах. «Он из камня выжмет сок, – повторял он, – из глины сделает людей!»

– Сейчас генерал Рейснер застрял в Новочеркасске, а начальни ком снабжения назначен Мальцев. Я заменил его в качестве началь ника технического отдела. Мы живем вместе, у нас вы пообедаете и остановитесь пока что.

За обеденным столом уже сидел Мальцев.

– А, и вы пожаловали к нам сюда, – проговорил он, бросая на меня косой взгляд и неохотно протягивая руку. – Деникин еще не вернулся, пока будем обедать.

С Мальцевым я встретился еще в Артиллерийской школе, где он находился в числе других капитанов переменного состава. Нас познакомил там полковник Веверн, бывший со мною в штаб-офицерском отделении, так как он раньше командовал той же самой батареей в Гомборах, в которую назначили меня и в которой служил Мальцев.

Яркий блондин, прекрасного роста и сложения, с исключительно красивыми чертами лица, он держался все время в стороне и как-то озлобленно косился на меня при встречах; видимо, я становился ему поперек дороги. В Гомборах, вскоре по моем приезде, он выхлопотал себе перевод в Тифлис и появился уже потом в качестве начальника полигона при Менайлове, где сразу же занял враждебную мне позицию.