Где воскресают бабочки

– Они сами отрасли. Меня не спрашивали, – и снова Максимилиан смотрит на Элину, а с его лица стираются эмоции.

– Не думал, что у тебя возникнут проблемы с Элиной, – замечает Владлен и брезгливо оглядывает кухню. Достает с полки единственный чистый стакан и наливает воды. В холодильнике низ заставлен пивом, а на верхней полке лежит батон колбасы и заплесневелый сыр. – Прекрасно. Ты питаешься дрожжами, – фыркает он и захлопывает дверцу.

– Замечательная диета. Минус три килограмма за день, – отрывисто бросает Макс, но его ироничный юмор не вяжется с холодом в глазах.

Элина скрещивает руки на груди и не отводит от него взгляда:

– Не правда ли, легче жить, когда есть кого обвинить в своих ошибках?

– Моих ошибках?!

Максимилиан вскакивает на ноги и скрипящий стул испуганно опрокидывается назад.

– А чьих? От тебя ушла любимая женщина, а виновата я.

– Ты была ее лучшей подругой, Элина! И даже не удосужилась приехать на похороны ее родителей! Единственный разговор по скайпу и все? Думаешь, этого достаточно, чтобы помочь?

Элина стискивает зубы и впивается взглядом в серую плитку на полу. Вернуться? Вернуться, вернуться…

От этого слова хочется кричать и лезть на стену.

– Макс, ты несправедлив, – Марго хмурится и кладет ладонь на плечо Элины. – Ты же сам знаешь, что Регина стала просто невменяемой. Она зациклилась на прошлом и никого не слушала. Мы стали помехой для нее.

– Снова пафосные речи, Маргарита. Ты в них, как рыба в воде, – фыркает Макс и криво ухмыляется.

Элина глубоко вздыхает, но удержать себя в руках все сложнее. Она была не готова к такому отношению. Она не знала, не хотела верить…

– Я не убивала ее родителей. Не из-за меня она лишилась твоего ребенка. А когда я пересилила себя и приехала в Москву, Регина уже исчезла!

Элина не узнает свой голос. Надломленный, дрожащий, готовый вот-вот сорваться на крик.

– Пересилила себя? Как громко сказано.

– А ты думаешь, мне хотелось возвращаться в город, где живет убийца моей сестры?

На кухне повисает тишина.

– И я сейчас здесь не для того, чтобы выяснять, кто виноват в том, что Регина решила начать новую жизнь без тебя, Максимилиан. И не потому, что в мою квартиру утром ворвался Владимир-Георгий. Регина исчезла, вот что главное. И если вы не собираетесь помогать ее искать, так и скажите сразу.

– Регина… исчезла? – срывающимся голосом спрашивает Макс.

– Да. А вот почему? Нам стоит спросить у Владлена.

И Элина переводит пристальный взгляд на Бессонова.

***

Несколько дней назад…

Ева осторожно ступает по вымытой до блеска белой плитке и постоянно протирает вспотевшие ладони о черную юбку, которая плотно обтягивает бедра. Душа уходит в пятки, а воспоминания панически мечутся вокруг. Похожие стены, похожие коридоры…

Впереди нее семенит низкорослая медсестра в чепчике и светло-голубой форме. Она быстро переставляет пухлые ноги в белых балетках и в полной тишине ведет Еву по путанным коридорам лечебницы.

Вип-отделение частной клиники "Исцеление" поражает до глубины души. Особняк спокойного голубого цвета в гуще зеленых деревьях за высокими чугунными воротами раньше явно принадлежал русской аристократической семье. А теперь здесь держат богатых и душевнобольных. А некоторые из них еще и весьма опасны. Неконтролируемые мурашки проносятся по телу, и Ева в очередной раз протирает руки.

Она лежала в иной лечебнице. Там постоянно воняло хлоркой, а медсестры порой пренебрегали своими обязанностями. Главврач считал Еву симулянткой и даже не пытался ее лечить. Она до сих пор помнит страх, который преследовал днем и ночью. И мысли, мысли, вечные мысли, что она сходит с ума. А теперь Ева узнала, что в этом виноват ее бывший возлюбленный. Бессонов…

– … Владимир ожидает вас в этой палате, – впервые за все время произносит медсестра и останавливается возле крепкой железной двери, выкрашенной под дерево. – Он в смирительной рубашке и числится в списке спокойных гостей нашей клиники, так что можете не бояться. Я буду за дверью. Если что зовите, – голос у женщины мягкий, но монотонный, словно она произносит уже заученную речь, и из раза в раз ничего не меняется.

– Гостей? – удивленно повторяет Ева. – Вы, наверное, в курсе зачем я здесь…

– Эти вопросы ваш начальник решил с главврачом, мне не положено знать ничего лишнего, – она отступает и показывает рукой на дверь, – можете входить. И, пожалуйста, называйте нашего гостя – Георгий. Он предпочитает это имя.

Ева кивает и, пересиливая себя, кладет ладонь на отполированную ручку двери. Тихий щелчок, и она проходит в уютную комнату, отделанную в теплых-шоколадных тонах. Пушистый ковер устилает пол. За единственным в комнате столом сидит Володя. Белая смирительная рубашка ярким пятном режет глаза, но его дерзкая ухмылка еще сильнее сбивает с толку. Исхудавший, однако не утративший привлекательности. Как жаль, что безумный.

– Здравствуй, милая. Когда мне сказали, что ты придешь меня освободить, я тщательно подготовился к нашей встрече. И даже умолял не надевать на меня рубашку, но как видишь, – он шевелит плечами, – они решили перестраховаться.