Где же ты, Орфей? (СИ)

Эти люди умирали, и тем были отчасти счастливы. Смерть, растянутая на годы, здесь стала удовольствием.

Я все утирала слезы и не могла перестать плакать, хотя Ио периодически напоминала мне:

— Не привлекай внимания.

А я думала, что с тележкой и в форме мы привлекаем внимание в любом случае. Иногда вслед нам неслись ругательства, но, по большей части, люди приветствовали Ио, она махала в ответ.

— Ты здесь известная персона, — сказал Орест.

— Ну, так. Все Рыцари важны. Мы часто помогаем людям, попавшим в безвыходную ситуацию.

— Мне это нравится, — протянул Орест. Я была с ним согласна.

— Но почему ругаются? — спросила я.

— Эти нас как раз не знают. Ругаются, что мы хорошо устроились.

Ио указала рукой вперед, и я увидела вход в метро. Надо же, я никогда не ездила на метро, но узнала его безошибочно. Потому что у меня был образ метро из фильмов и книг. И сколько еще таких образов я хранила, никогда не используя?

Бесчисленное множество. Я могла бы поддержать разговор с человеком из прошлого, и он бы, наверное, даже меня не раскрыл, но все, что он знал изнутри, было для меня таким поверхностным.

Мы спустились по ступенькам, которые напомнили мне крошащиеся зубы той женщины, просившей хлеба. На полу был грязный кафель, на нем совсем стерся рисунок. Я видела пустые билетные кассы и автоматы. Бездушное тело такого феномена — метро.

Наши шаги гулко отдавались от стен.

Дышать здесь было не легче, но и не тяжелее, зато пространства — много. Это было важно для организации, особенно сказочной и зловещей. Орест сказал:

— Так здесь живут Рыцари?

— Работают.

Когда мы спустились на платформу, я удивилась. Такого образа у меня не было. На линии между двумя путями было нечто вроде офиса — стеллажи, столы и стулья, канцелярские принадлежности и книги. Было странно, словно кто-то перенес страховую компанию годов, к примеру, сороковых, в совершенно неподходящее ей место.

На путях стояли, вызывая тревогу, хотя я и знала, что поезда больше не ходят, шкафы с оружием. Оно смолисто поблескивало от искусственного света. Чем больше я присматривалась, тем очевиднее становилось, что мебель старая, явно притащенная с помойки на Свалке, а оружие было не только стрелковое, но и холодное. Я увидела даже несколько мечей.

Рыцари были сюрреалистической смесью клерков, отощавших заключенных и воинов. Мне захотелось засмеяться, а Орест только поцокал языком.

Над нашими головами вывеска, некогда называвшая станцию, теперь гласила "До рассвета".

Все иные буквы были зачеркнуты. Интересный ребус. Наверняка, они долго подбирали нужную станцию и руководствовались не удобством. Впрочем, возможно их сеть раскинулась на много станций вперед и назад. Но что они тогда делали с другими вывесками?

Мы стали спускаться. Люди не обращали на нас внимания — одни что-то писали, другие дрались. Я слышала лязг мечей, но не решалась посмотреть. Я вдруг почувствовала себя мучительно неловко.

— Не стесняйся, — сказала Ио. — Рыцари созданы, чтобы защищать людей и служить не-живому королю.

Я не сказала, что не-живого короля еще нет, зато перед людьми Свалки лежит ясная перспектива стать неживыми. И очень хорошо, что я этого не сказала. Потому что как только мы спустились, откуда-то из темноты путей вышел Ясон. Он прохаживался рядом с дерущимися, легко уклоняясь от ударов мечей.

Ясона я сразу узнала. Я ни с кем бы не перепутала его.

На нем была ржавая, жуткая корона, сделанная из подручных материалов подручными средствами. Он носил ее с гордостью.

И, наверное, очень хотел передать.

Глава 10

У Ясона были такие глаза — светлые, острые, лезвие или рассветное небо, я так и не поняла. Тонкие губы его то и дело кривились в неприятной улыбке, обнажающей зубы. В нем было что-то подчеркнуто мужественное и воинственное, однако я видела перед собой и отличного манипулятора.

А еще, безусловно, Ясон был абсолютно искренен в том, что делал. Он правда боролся за нас. Это было важно и очень заметно. У него были глаза героя, а не злодея. И все же это был герой с темным прошлым и таинственным настоящим. Я смотрела на него, а он на меня, и его взгляд побеждал, я сделала шаг назад.

— Здравствуйте, — сказала я. Железная корона смотрелась на Ясоне в высшей степени иронично, словно он был клоуном, который напялил ее ради шутки, и вся его гордость тоже была какой-то гротескной.

Странный это был человек. Я таких прежде не видела. У него был шрам на шее, словно бы ему пытались отсечь голову. И не смогли.

— Ну, привет, — сказал он. — Пришла спасать человечество, потому что тебя одолел стыд из-за твоего благополучия?

— Да, — сказала я. — Меня часто одолевает стыд из-за моего благополучия. Пришла я не поэтому.

Он криво улыбнулся, вздернул уголок губ вверх, и я увидела еще один маленький шрам.

— Мне нравится, — сказал он. — Ты честна с собой. А что насчет меня?

— Что насчет вас?