Где же ты, счастье…

— Вот именно. Но большинство мужчин ищут богатых женщин. Собственно, как и женщины, — она исподлобья глянула на подругу.

— Вот не нужно на меня так смотреть. Я влюбилась, и, если бы Родион не был богат, меня бы это не остановило.

— Так уж и не волновало бы? А помнишь, как ты восторгалась, что три в одном?

— Конечно, соглашусь: когда в комплексе красота, любовь и богатство, естественно, это привлекает больше.

— Вот видишь, ты согласилась. А меня это унижает. Я хочу любить и быть любимой не из-за денег. У меня нет никакого желания тратить свое состояние на мужчину, каким бы красивым он не был. Ты же не забыла, что я могу видеть душу человека?

— Нет, не забыла.

— Я вижу, что Александр — мой человек. И сейчас он думает обо мне. Я это чувствую.

— Тогда почему ты обманула его?

— Ты так и не поняла… Я не хотела показывать свой дом, рассказывать, что я бизнес-леди, что папа у меня богат… Я видела, что он относится ко мне как к обыкновенной девушке среднего достатка и не может насмотреться. Так же, как и я на него. И поэтому меня не интересуют его деньги, которых, по-видимому, на счетах у него нет.

— Но ведь когда-то он узнает? Если, конечно, вернется.

— Он обязательно вернется, — задумчиво глядя в пространство, тихо произнесла Зорина.

Их диалог прервала Марта. Она позвала на ужин. Девушки послушно встали и прошли в столовую.

— Аня, останешься ночевать?

— Нет. Ночевать буду у Родиона. Сейчас позвоню, и он приедет за мной.

— Я рада за тебя, Аня. Только перестань быть наивной девочкой. Этот мир так сложен, и с таким характером, как у тебя, девушки нередко попадают в сложные ситуации. Но не будем о грустном.

Когда Родиону приехал за Аней, в дом заходить не стал. Та страшная для него ночь оставила свой след, и мужчина никогда больше не переступал порог этого дома.

Глава 25

Прошло три месяца. Вновь пришла зима с холодами и метелями. Возвращаясь с работы домой, Зорина в уединении и тишине черпала силы, окуналась в атмосферу, где ей дышалось привольно. Какое-то время она обдумывала все, что произошло за день, а потом подходила к мольберту, брала кисть и работала над начатой картиной. В доме было тихо, ничто не мешало мыслям множиться в ее сознании. Но чаще всего в минуты, когда никто не тревожил, девушка отдавалась мечтам. «Как же так, — размышляла она, — когда-то я мечтала о нарядах, драгоценностях, которые хотела бы купить, теперь могу их себе позволить, но все это отошло на задний план. Мне ничего не хочется покупать. Наверно, это одна из граней свободы — нет зависимости от вещей. Ничего не покупать, ничего не желать — значит, стать неуязвимой для судьбы. Но при этом я располагаю деньгами и знаю, что могу получить желаемое, стоит лишь захотеть. И это счастье, это независимость, еще одна грань свободы. Почему такие изменения во мне? — задавала она себе вопрос, и ответ всегда был один — Александр. — Дальнобойщик… Вероятно, он не так богат, как я, ценит каждый заработанный рубль, не разбазаривает его на пустые прихоти, но при этом не жаден. Он независим, и поэтому неуязвим. Его свобода в этом. Думая о нем каждый день, у меня меняются приоритеты. Я будто подстраиваюсь под его статус. Прошло три месяца, и ни одного звонка… Я схожу с ума. Смотрю на телефон, как на икону, и молю Бога, чтобы раздался именно его звонок».

На каждом новом холсте вырисовывается силуэт мужчины, Зорина придает ему образ Александра. Вот она с ним на море, вот они играют в теннис, сидят в кафе… Пока работала, девушка будто проживала с каждым наброском новую жизнь, а потом складывала в стопку один за другим готовые рисунки. Затем шла в комнату, где хранились ее картины, и лучшие аккуратно прикрепляла к стене.

С работы спешила домой, как на свидание, мечтала увидеть его хотя бы на своих рисунках. «Почему он пропал? Почему не звонит? Понимаю, уехал в длительную командировку… А вдруг с ним что-то случилось? Какой товар он перевозит… Не знаю… Работа опасная? Нет, не буду об этом думать, чтобы не накликать беду. Мысли материализуются. Позвонит, он обязательно позвонит… — успокаивала себя девушка. — Я люблю его, — признавалась она себе и тут же дополняла: — Смешно, но, видимо, так бывает. Мы такие разные. Я занимаюсь бизнесом, он дальнобойщик. Но какие у него манеры… Глаза добрые, ласковые… Голос, от которого подкашиваются ноги и хочется упасть в его объятия… А какой красавец… Вдруг у него кто-то есть?» — от этой мысли ее сердце болезненно сжималось. — Не может быть, чтобы у такого мужчины никого не было».

Зорина гнала от себя грустные мысли, но они навязчиво лезли в голову каждый день. Она перестала ходить в спортзал. Там все напоминало об их первой встрече, и игра не клеилась. Она была рассеянной. Хотелось спросить Алексея о приятеле, но гордость не позволила ей это сделать. «Да и кто я такая, — думала она, — чтобы спрашивать о мужчине, которого знаю один день…»