Где же ты, счастье…

Устав, Зорина шла в спальню, засыпая, снова погружалась в мечты. Они были как живые существа, во мраке спальни летали над постелью. С каждым днем она все яснее понимала, что заболевает чувством, которое называется любовью.

В одну из ночей она проснулась от тихого знакомого голоса, звавшего ее по имени. Зорина в ужасе села на край постели. Прислушалась, глядя в темноту, и ей показалось, что бабуля стоит в углу комнаты в черном платье и белом платке, завязанном на узел под подбородком. Лоб, глаза, нос, были как темное пятно, только рот открывался, пытаясь что-то сказать. «Нет, мне приснилось… — стараясь унять дрожь, подумала она. — Такое и раньше бывало… Давно она меня не беспокоила. Но как тревожно прозвучало мое имя…»

Девушке стало страшно. Раньше она не боялась таких видений, но сейчас ее тело похолодело. Зорина залезла под одеяло с головой и почувствовала, как над ней пронесся вихрь холодного воздуха. Она крепко вцепилась в край одеяла, чтобы ветер не сорвал его, и в это мгновение четко услышала голос бабушки: «Ты не продолжила мое дело. Я мучаюсь в аду. Твоя любовь принесет тебе несчастье…»

— Уходи. Не тревожь меня. Уходи, — бормотала Зорина под одеялом.

«Почему она стала меня беспокоить? На кладбище все в порядке. Памятник стоит, ограда тоже. Чем она может быть недовольна? Да, я давно не заглядывала в тетрадь, не продолжаю ее дело. Не хочу. Ах, драгоценности в шкатулке? Я совсем о них забыла. Столько лет там лежат, нет им применения. Пусть лежат. У меня нет в них надобности. Нужно будет рассказать отцу. Он придумает, что с ними делать. Я бы отдала на благотворительность. Мне всего хватает. И кто знает, что принесут эти бриллианты и золотые монеты», — размышляла Зорина.

Она прислушалась, все стихло. Осторожно вылезла из-под одеяла, огляделась, вскочила с постели и включила свет. Все было как обычно. Но вдруг ей показалось, что по стене, возле двери, тоненькой струйкой текла кровь. Зорина отскочила в сторону, распахнула дверь и бегом бросилась вниз по лестнице. Добежав до комнаты Марты, она стала бить в дверь кулаками.

— Марта, Марта, открой! — кричала она.

Услышав за дверью шарканье приближающихся шагов, а потом щелчок замка, Зорина перестала стучать и постаралась унять дрожь во всем теле.

— Что случилось? — с тревогой спросила домработница, прикрывая рукой вырез ночной рубашки.

— Марта, она опять приходила ко мне!

— Да ты вся белая, как полотно… — прижала она девушку к себе. — Успокойся, это просто сон.

— Нет. Это не сон. Она бродит по дому, не дает мне покоя.

— Не выдумывай. Иди спать. Давай я провожу тебя.

Марта провела ее до спальни. И пока Зорина не успокоилась, сидела с ней рядом. Затем выключила свет и вышла из комнаты.

Утром Зорина проснулась рано и стала собираться на работу. Она подошла к двери, пятна крови на стене не было.

— Господи, надо же такому присниться…

Утром Марта не вспоминала о ночном кошмаре хозяйки. Она встретила ее с улыбкой, подала кофе к завтраку и заговорила на отвлеченную тему:

— Скоро Новый год. Ты не поедешь к отцу?

— Не знаю. Он приглашал, но я еще не решила. Мои коллеги идут в ресторан. Уже забронировали места.

— Это, конечно, интересно. Только я заметила, ты в последнее время никуда не ходишь.

— Вот на Новый год и повеселюсь.

— Это правильно, — сказала Марта, опустив голову, и тут же скрылась за дверью кухни.

«Странно, — подумала Зорина, — она будто недовольна, что я не еду к отцу. Но что я там буду делать? Тем более у них с Викторией напряженные отношения… Бедный папочка, — пожалела она его в душе, — не везет ему с женщинами».

Медленно тянулись хмурые зимние дни. Однообразная безрадостная жизнь с периодическими острыми приступами отчаяния угнетала Зорину. Она почти не ощущала приближение Нового года. Все реже и реже выходила из дома в выходные дни. Бродила по дому, смотрела на запертые двери комнат, за каждой из которых когда-то была своя, неведомая ей жизнь. Временами останавливалась и долго смотрела на дверь спальни Ксении Михайловны, не решаясь туда зайти. Глубоко и тяжело вздыхала, потом отправлялась в кабинет отца, ложилась на диван, укрывая ноги клетчатым пледом, и смотрела на портрет матери. Через некоторое время вставала, подходила к зеркалу и вглядывалась в свое отражение. «Что со мной происходит? Я схожу с ума? Где ты, мой любимый? — спрашивала она. — Неужели забыл? Я не могу угадывать твои мысли, но чувствую, что не забыл… Что случилось с тобой?… Что мне делать?»

Зорина вышла из кабинета, сбежала по лестнице, столкнулась на последней ступеньке с Мартой, которая преградила ей путь.

— Ой, Марта, прости, не заметила… — виновато посмотрев на нее, произнесла она.

— Не знаю, что с тобой происходит, но ты очень изменилась, Зорина, — с грустью посмотрела домработница на нее, отошла в сторону и направилась в свою комнату.