Где живут счастливые?

А Мария и не удивилась особенно дорогому подарку, детское сердце открылось навстречу святому старцу и искренне уповало на его помощь. Молитва - особенный труд. В нём своя тайна, свои законы и свой промысел. Дорогой подарок от преподобного Сергия в маленькой коробочке. Особая радость черноглазой девочки, подтвердившей своей чистой верой и истовой, без чужих глаз, молитвой, естественный порядок отлаженной тысячелетиями жизни в Боге.

А уши у Марии не проколоты. И разрешить носить серёжки в школу её мама опасается. Оно и правда, рискованно. Пока раздумывали, как лучше поступить, позвонил иерей Максим. Тот самый, чья матушка молилась Преподобному. И пообещала пожертвовать дорогой подарок.

-  Слушай, Мария, тут такое дело— сказал серьёзно. — Собор наш надо восстанавливать, работы непочатый край. Фрески требуют серьёзной реставрации. Хочу тебя попросить - помолиться, чтобы Господь дал нам силы для работы во славу Божию. И как только фрески восстановим, так сразу и благословляю тебя носить серёжки. Согласна?

-  Как благословите, отец Максим, - смиренно ответила раба Божия Мария.

Она очень хочет, чтобы это произошло поскорее. И каждый вечер встаёт на молитву перед иконой Преподобного Сергия, кладёт земные поклоны, и просит, и надеется, и верит. А собор-то называется Троицкий. И в том тоже рельефно просматривается чудный Промысл Божий. Преподобный Сергий - служитель Троицы от рождества своего до блаженной кончины. Бго молитвами живут и крепнут все Троицкие монастыри и храмы России. И этот не оставит он без своего духовного окормления, тем более, что есть особая молитвенница за храм, маленькая девочка с красивым именем Мария. Черноглазая Дюймовочка, которой очень будут к лицу серёжки из самого чистого на свете золота.

ПИКНИК У ОЛЕНЬЕЙ РЕЧКИ

Подсолнух оказался смелее своих закомплексованных собратьев: те сбились в кучу на солнечном пригорке, а этот дерзко задрал свой конопатый нос аккурат у обочины. И стоит как солдат, навытяжку, даже перед самыми крутыми иномарками спину не гнет.

-  Красота! — воскликнула матушка Варвара.

-  Красота, - подтвердил наш водитель Володя.

-  Красота, - поддержала и я.

Мы вышли из машины сфотографироваться с подсолнухом. Матушка бережно обняла его, прижала к монашескому своему платью, и глянули в объектив сквозь большие очки грустные глаза в обрамлении черного апостольника.

-  Я повезу эту фотокарточку в Австралию...

Не унять грусть, подкатившую к матушкиному сердцу. Чтобы развеселить её, начинаю философствовать:

-  Вот жил себе подсолнух на обочине, и на тебе, сделал головокружительную карьеру и аж в Австралию отправился. Вот что значит оказаться в нужный момент на нужном месте.

Мы едем дальше, рассуждая о судьбе подсолнуха-карьериста. А Сибирь-матушка стелила нам под колеса ровную скатёрку домотканых, но очень ладных дорог. А теперь уже и фотокарточка передо мной: матушка и подсолнух. И нет рядом ни той, ни другого. Матушка улетела в Сидней, и подсолнух с ней на зависть тем робким неудачникам, оставшимся на сибирском пригорке. Мне грустно смотреть на фотокарточку. Но грусть добра, она возвращает к добрым воспоминаниям.

...Телефонный звонок в мою квартиру. Немолодая женщина чётко и медленно выговаривает слова:

-  Я матушка Варвара. Много лет назад мы встречались с вами в Иерусалиме. Я была игуменьей в монастыре на Елеонской горе, вы заходили к нам...

Лихорадочно вспоминаю. Матушка Варвара? Да, да, одиннадцать лет назад, когда я впервые оказалась на Святой земле, действительно заходила на пару часов в Елеонский монастырь, действительно там встречалась с игуменьей, мы немного поговорили. Но прошло одиннадцать лет.

-  Не удивляйтесь. Случайно увидела публикацию, подписанную Вами. Подумала, вдруг вспомните. В редакции дали ваш телефон.

-  Матушка Варвара, - мой голос дрожит от волнения. - Матушка Варвара, здравствуйте...

-  Я приехала в Россию из Австралии, хотелось бы повидаться...

Все мои планы вмиг скорректировали ради этой удивительной встречи. Мы обнялись как родные. Никогда матушка Варвара в России не была. Её родители уехали сразу после революции. Нет-нет, слово «уехали» неправильное, оно слишком благополучное, спокойное. Был семейный обед, подали первое. Но тут прибежали взволнованные соседи; через два часа поезд, просили передать - вам надо уехать. На пару недель, не больше, в городе неспокойно, всё может случиться.

Её отец был казачьим атаманом. Действительно -могло случиться всё. Они поднялись из-за стола, не узнав вкуса воскресного супа. В чём были (две недели не срок, обойдёмся) поспешили на вокзал.