Где зима тебя настигнет (ЛП)

Какая ирония – за одну ночь вновь обрести семью и потерять Трэза.

– Трэз? – окликнула она его, когда они проходили мимо сестринского поста и оставили отделение.

– Да?

Они одновременно остановились и посмотрели друг на друга. Внезапно ее сердце пропустило пару ударов, а ладони вспотели.

– Знаю, все это странно. – Она откинула волосы за спину, чувствуя, что они в беспорядке. А, может, это не ее волосы путались, а мозги. – В смысле, в последнее время столько всего произошло. Должно быть это выглядит странно.

Прошу, пусть дело будет только в этом.

– Нет, все нормально. Я просто... – Он покачал головой. – Это чудо, что твоя мамэн очнулась...

– О чем ты думаешь. И будь честен. Я на пределе, чтобы расшифровывать ложь, даже если она из лучших побуждений.

Трэз открыл рот, словно собирался обойтись дежурной фразой. Но потом отошел и принялся расхаживать из стороны в сторону. Когда двойные двери в отделение открылись, Тэрэза приготовилась увидеть медсестру, которая скажет, что они ошиблись. Или что требуется реанимационная тележка. Но нет. Всего лишь санитар со свежим бельем.

Когда мужчина скрылся из виду, Тэрэза больше не могла выносить ожидание. Нервы были натянуты, она совсем вымоталась, а чудесные блюда от айЭма осели в желудке куском цемента, приправленного орегано и базиликом.

– Знаю, я собиралась набраться терпения – сказала она. – Но, наверное, я переоценила свои возможности...

Трэз резко остановился и посмотрел на нее.

– Моя шеллан умерла. В муках. Не так давно. Совсем недавно.

Тэрэза шумно выдохнула воздух, который задерживала. Новость была ужасной, но не стала сюрпризом для нее, по крайней мере, она сама тут не при чем.

– Мне так жаль. – Она кивнула на двойные двери. – Должно быть, тебе сложно видеть все это. Находиться...

– Наблюдать, как твой отец воссоединяется с любимой? – он вскинул руку. – Я не завидую ему, не подумай. Надеюсь, твоя мамэн поправится, правда. Но я не понимаю... слушай, я не хотел тебя обманывать. Серьезно.

Ииииии она снова не может дышать. Так случается, когда на полной скорости летишь в дерево. Он тосковал по своей шеллан, а воссоединение ее мамен и отца разбередило эту рану? Трагично, но она могла пережить это. Поговорить с ним. Помочь как–нибудь. Но это «я не хотел обманывать тебя» – прямое указание на выход.

Трэз медленно покачал головой, от сожаления лицо стянуло маской напряжения. Прежде чем он успел продолжить, Тэрэза перебила его.

– Все нормально. Я знаю, что это все... чересчур быстро, – услышала она себя. – Я понимаю.

Хотя нет, на самом деле. Что ж, она понимала, что такая утрата не позволяла влюбиться в кого–то очень долгое время. И кого она обманывала? Она хотела от него именно любви. Потому что сама... полюбила его.

Черт, подумала Тэрэза. Она втрескалась сильнее, чем предполагала.

Как она умудрилась влюбиться в него за такой короткий срок?

Трэз подошел к ней и положил руки на ее плечи. Его голос был тихим и напряженным, черные глаза смертельно серьезные, мускулистые тело застыло.

– Я не хочу причинять тебе боль. Ты должна это знать. Верить в это. Я не хотел... не хочу ранить тебя.

Значит, на самом деле. Они расстаются. Хотя произошедшее и отношениями не назовешь.

– Трэз, я понимаю, что ты не хотел этого.

Хотела независимости? – подумала она.

– И... я буду в порядке. – Тэрэза заставила себя напряженно улыбнуться ему. – Все со мной будет в порядке. Я сделаю все для этого. У меня есть семья и...

– Мне так жаль, – выдохнул он, пробежав пальцами по ее лицу. – И я не хотел говорить это здесь и сейчас. Правда.

Она вспомнила, как он рыдал прошлой ночью, и сейчас поняла почему. Он все еще хранил в себе боль... запер внутри, но не далеко, на поверхности. Пройдет еще много времени, прежде чем он сможет проникнуться к кому–то чувствами, отдаленно похожими на любовь. И она не спрашивала, что он чувствует к ней. Он держал ее руку, когда они спешили к палате ее мамэн. Она видела от него только заботу, тот дом, финансы... ну и в интимном плане.

– Знаю, наверное, ты до сих пор любишь ее, – прошептала Тэрэза. – Наверное, она забрала в Забвение часть тебя. Значит... я тут не при чем. То есть…

– Нет, – сказал он. – Дело не в тебе. Честно.

* * *

Это правильный поступок, – сказал себе Трэз.

Несмотря на боль во взгляде Тэрэзы, напряженность в ее теле, и четкое желание держать себя в руках... это был правильный поступок.

Об этом его предостерегал айЭм. Тэрэзе было больно от того, что вообще не следовало начинать.

– Ты заслуживаешь, чтобы тебя любили за то, какая ты есть, тебя одну, – сказал Трэз хрипло. – Не потому, что ты занимаешься чье–то место. Не потому, что с твоей помощью кто–то пытается спасти себя. Я виноват. Просто потому, что ты выглядишь как она, мне не следовало...

Тэрэза нахмурилась.

– Что?

Он попытался воспроизвести то, что вылетело из его рта, но настолько погрузился в эмоции, что не мог вспомнить. Вместо этого он хотел исправить нанесенный ущерб... хотя это равносильно попытке отремонтировать сгоревшую комнату изолентой и хомутами.

– Ты потрясающая, – сказал он. – Невероятная женщина, красивая, умная и веселая...