Где зима тебя настигнет

Тэрэза почистила зубы с мыслью, что не хочет уходить. На самом деле… и не только этой ночью. Она хотела жить в таком же хорошем доме, с чистыми ароматными полотенцами, ящиками, чье содержимое заполняли заботливые доджены, с коврами, которые пылесосили другие люди. Она хотела интернет, за который не пришлось бы платить, полки, с которых не пришлось бы собственноручно вытирать пыль, и тарелки, которые вычистит посудомоечная машина.

Но больше всего она хотела просыпаться с Трэзом каждый вечер. Пить вместе кофе, сидя друг напротив друга за небольшим столиком. Чтобы он отвозил ее на работу в ресторан. Хотела переписываться с ним в течение смены, обсуждая глупости, обмениваться мемами, глупыми гифками, читать короткие рассказы о безумиях в клубе. Она хотела, чтобы после он забирал ее и привозил сюда, чтобы они обсуждали, как прошел трудовой день.

Она хотела, чтобы по возвращении домой они вместе готовили ужин. Она бы резала овощи на деревянной разделочной доске, пока Трэз жарил бы стейки на огне. Хотела чувствовать ароматный запах свежего хлеба, накрывать трапезу по-семейному, с тарелками на небольшом столике. Обсуждать новости — человеческие, из социальных сетей вампиров или то, что Трэз мог услышать от вышибал в клубе.

Потом уборка. Занятие любовью.

И так по кругу, пока года не перейдут в десятилетия, а десятилетия — в века.

Пока смерть… через много-много лет… не разлучит их.

А после… Забвение. Вечность. Бок о бок.

— Боже, о чем я думаю.

Но да, ладно, если быть честной, она хотела смертный вариант вечности на Земле, а потом — мистический — на Другой Стороне. А если у них родится ребенок? Замечательно. И если нет — тоже ничего страшного.

Они вместе — вот, что самое главное.

Пока в голове проносились эти дикие фантазии, Тэрэза смотрела на свое отражение в зеркале над раковинами, и странное понимание охватило ее сущность, уходя на глубину сознания.

Словно когда-то она уже думала об этом, но не потому, что состояла в отношениях с кем-то.

Это был Трэз. По непонятной причине… это всегда был он.

Трэз, казалось, по крайней мере, сегодня ночью, был ее любовником из снов и ее судьбой в одном флаконе.

— Знаю, звучит безумно, — прошептала она, заворачиваясь в полотенце.

Усилием мысли выключив свет, она собиралась отвернуться от своего отражения. Но не сделала это. Не смогла.

Странное ощущение судьбоносной связи с ним, предначертанности ему, не отпускало… и она не хотела возвращаться в спальню, пока не найдет этому чувству более логичное объяснение. Она давно узнала, что чувства могут иметь сильное влияние… но это не значило, что они вечны. И учитывая секс, что они разделили? За которым последовал эмоциональный срыв Трэза и ее откровения?

Перефразируя Опру.

Не стоит забывать, что сейчас ее мозг действует под влиянием эндорфинов от…

Краем глаза она уловила какой-то блеск на заснеженном дворике.

Нахмурившись, Тэрэза подошла к окну и посмотрела сквозь двойное стекло, через которое она выпрыгнула.

Рядом с местом ее приземления что-то светились, и речь не о свете ламп. Словно фосфорное свечение, след от радуги, словно кто-то…

— Что. За. Хер… хреновина такая.

Мысленно она выругалась полноценным матом. Но в этой милой ванной, с пушистыми ароматными полотенцами, шампунем и кондиционером, придавшим ее волосам приятный запах, ей хотелось максимально сдержать ругань, пусть ее никто и не слышал.

И даже если на это были веские причины.

Даже если она не знала, существует ли вообще такое слово — хреновина, и что оно означает.

Так или иначе, ругань была к месту… потому что под странным рассеивающимся блеском на снегу была вмятина. С тремя огромными треугольниками с трех сторон.

Словно кто-то лег рядом с местом, куда она плюхнулась, и руками и ногами изобразил ангела на снегу.

Оставляя ей послание.

Внезапно волосы на затылке встали дыбом, а по рукам побежали мурашки. Покачав головой, Тэрэза опустила жалюзи, чтобы не видеть двора… и что бы тот, кто сделал ангела, не мог заглянуть внутрь.

Хотя, учитывая свечение? Наверняка обычные правила здесь не работали. Если, конечно, это не плод ее больного воображения.

Желая оставить это и все остальное позади, Тэрэза вышла из ванной.

Трэз лежал на кровати на спине, голые плечи виднелись из-под покрывала, натянутого практически до ключиц. Его глаза были закрыты, а дыхание — неровным, рука поверх одеяла подрагивала, как и веки, словно ему снился сон.

И далеко не приятный.

Тэрэза какое-то время стояла на месте и наблюдала за ним. Если бы он сам не попросил ее остаться, она бы ушла. У нее возникло чувство, что он давно не спал, и она не могла предложить ему ничего лучше, кроме как день здорового сна. Но она не хотела уходить, и не только потому, что не хотела оставлять его одного.