Читаем Gears of War #4. Распад Коалиции полностью

— «Мы изначально планировали однажды вернуться на материк», — прервал молчание Прескотт. — «Так что давайте не будем говорить об этом так, словно мы в панике бежим с острова, хорошо? Мы с первого же дня заявили, что однажды вернёмся обратно».

Прескотт снял фотографии со стены и сложил их в потрёпанного вида папку для бумаг.

— «Кстати, я хотел бы, чтобы солдаты собрали образцы со всех мест прорыва стеблей. Особенно, если заметят там что-нибудь необычное».

— «А деревья, за считанные секунды пробивающиеся из-под земли на двадцать метров вверх, и смертоносные крабы — это, по-вашему, вполне обычное явление, председатель?» — спросил Майклсон.

— «Я имел в виду, если заметят какие-нибудь изменения в ситуации», — Прескотт рассеянно отмахнулся. Раньше за ним такого не водилось. — «Какие-нибудь отклонения в строении стеблей. Появление иных организмов среди Светящихся. Помните, как рыбаки ставили сети, а потом находили в них целый зверинец светляков? Так, ещё вопросы на повестке дня есть?»

— «А мы что, уже что-то решили по имеющимся?» — раздражённо спросил Треску.

— «Отлично. Увидимся позже».

С этими словами Прескотт вышел из комнаты. Через открытую дверь Хоффман заметил двух его личных охранников, ждущих его снаружи. Их звали Ривера и Лоу. Они спустились по лестнице вслед за председателем.

“Как там их Бэрд назвал? «Забракованные “Ониксы”»?”

Жестокие язвительные замечания — в этом был весь Бэрд. Но в последнее время эти двое ведь и правда вели себя, как будто они элита спецназа, а не простые солдаты. Члены отряда “Оникс” давным-давно были мертвы, как и бойцы многих других подразделений.

Треску ещё некоторое время сверлил взглядом открытую дверь, не поднимаясь со стула.

— «Чего он так боится?» — наконец спросил капитан.

Это был хороший вопрос. Хоффман поднялся на ноги, собираясь уходить.

— «Ни разу не видел, чтобы он чего-нибудь боялся. Даже когда он лицом к лицу столкнулся с червями. В иной ситуации я был бы даже им восхищён».

— «Он явно чего-то боится», — встав, Треску указал карандашом в сторону лестницы. — «Вы этого разве не видите?»

— «Ну, мы все сейчас вносим свой посильный вклад в нелёгкое дело пачкания трусов, Миран», — ответил ему Майклсон. — «Может, председатель тоже решил не отставать от коллектива».

“Миран? Так они уже близкими друзьями стали”.

Хоффман лихорадочно перебирал варианты в уме, но всё сводилось к одному. Дело было в диске. Треску, как и сам Прескотт, мог словно рентгеновскими лучами просветить всех насквозь, вычислив их слабости, и у Хоффмана не было причин ему не верить. Раз Треску решил, что председатель трясся от страха, то, может, это потому что сам Хоффман слишком близко подобрался к чему-то важному.

Полковник едва удержался от того, чтобы не рассказать Треску про диск. Но старая привычка, оставшаяся ещё с прошлой войны, вовремя не позволила его губам шевельнуться.

— «Пойду к Ройстону, перепроверю ещё раз расчёты по топливу», — выдавил Хоффман, оставив Треску и Майклсона наедине друг с другом.

ЛАГЕРЬ ГОРАСНИЙЦЕВ, НЬЮ-ДЖАСИНТО. СПУСТЯ 15 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.

Подойдя к лагерю, Треску на мгновение замер, чтобы осмотреть ряды палаток и навесов.

Наступало тёплое время года, да и к тому же на Вектесе был довольно мягкий климат, так что можно было не переживать, что часть гораснийцев погибнет от переохлаждения, как прошлой зимой. Но этот факт не особо утешил Треску, медленным взглядом окидывающего лагерь беженцев, в котором уместились все выжившие представители народа республики Горасная.

Палатки, малочисленные пожитки, несколько животных и ещё меньше транспортных средств, которые можно было погрузить на отплывающий корабль — вот и всё, что у них осталось. Когда они только прибыли на остров, в их распоряжении была рабочая буровая платформа по добычи имульсии в море, а теперь и её-то даже не осталось. Они сами стали… “бродягами”. Одно лишь это слово заставило сжаться сердце Треску.

“Нет, мы не “бродяги”. Мы просто выживаем на необитаемом острове. Мы не какие-то грязные дикари, и никогда такими не станем”.

Судьбе не откажешь в изощрённой садисткой иронии. Самих гораснийцев теперь осталось меньше, чем подонков из банд “бродяг”. Инстинкт выживания Треску, уже работавший не только на него самого, но и на весь его народ, не давал ему забыть о том, как мало их осталось на Сэре со времён их прадедов. Эта мысль — единственное, что заставляло его жить дальше.

“У нас была целая империя. Того, что мы пережили, не должно было случиться”.

Перейти на страницу:

Похожие книги