Геббельс: Нацистский мастер иллюзий (ЛП)

На рубеже двадцатого века традиционная антисемитская идеология получила подкрепление и на антропологическом уровне, например, в работах антрополога и теоретика Жоржа Вакера де Лапужа (1854–1936), разработавшего социальную антропологию (Sozialanthropologie). Он превратил расистскую антисемитскую теорию в «научную» и утверждал, что в нынешнюю эпоху Европа переживает величайший религиозный и моральный кризис с начала существования человечества, вплоть до самоубийственного нигилизма и полного пессимизма.^[282]

Аналогичным образом, диалог между Дитрихом Эккартом и Гитлером, The Bolshevism from Moses to Lenin: A Dialogue between Hitler and Myself (Der Bolschewismus von Moses bis Lenin: Zwiegesprach zwischen Adolf Hitler und Mir), была опубликована в 1924 году и представляла мнение Гитлера о евреях. Апокалиптическое измерение, приписываемое иудаизму, было ключевым вопросом диалога. Гитлер рассматривал еврея как злую силу, действующую на протяжении всей истории. По его словам:

Понять еврея можно только тогда, когда знаешь, какова его конечная цель. А эта цель, помимо мирового господства, — уничтожение мира. Он должен уничтожить все остальное человечество, убеждает он себя, чтобы подготовить рай на земле. Он заставил себя поверить, что только он способен выполнить эту великую задачу, и, учитывая его представления о рае, это, конечно, так. Но хотя бы по средствам, которые он использует, видно, что втайне он стремится к чему-то другому. Притворяясь, что он возвышает человечество, он доводит людей до отчаяния, до безумия, до гибели. Если не будет приказано остановиться, он уничтожит всех людей. Его природа заставляет его идти к этой цели, хотя он смутно осознает, что таким образом он уничтожит самого себя. Для него нет другого пути; он должен действовать таким образом. Это осознание безусловной зависимости его собственного существования от существования его жертв представляется мне главной причиной его ненависти. Быть вынужденным пытаться уничтожить нас всеми силами, но в то же время подозревать, что это неизбежно приведет к его собственной гибели — в этом, если хотите, заключается трагедия Люцифера.^[283]

Однако гибель и падение можно было предотвратить, «искупив» Германию и даже всю Европу от этой еврейской опасности. Искупительный антисемитизм», по объяснению Саула Фридлендера, возник из страха перед расовой атрофией, означающей вхождение евреев в политику, общество и немецкую кровь. Религиозная вера в искупление означала борьбу на жизнь и смерть против евреев. Искупление немцев наступит, когда они освободятся от бремени евреев. Фридлендер утверждает, что источником этого нового движения апокалиптического антисемитизма стало слияние германского христианства, неоромантизма, мистического поклонения священной арийской крови и крайне консервативного национализма — в Байройтском кружке. Гитлер превратил Байройт в место паломничества немецкой культуры.^[284]

В этом контексте искупление стало лейтмотивом в идеологии композитора Рихарда Вагнера, а исчезновение евреев было ключевым компонентом его концепции. Еврей, по его словам, был символом земных искушений и оставил свою человечность. Ученик Вагнера, Хьюстон Стюарт Чемберлен, после смерти Вагнера развил идеи своего учителя. Он призывал к рождению немецкой христианской религии, очищенной от еврейского духа, и даже утверждал, что сам Иисус не был евреем, а скорее арийцем. Он полагал, что спасение арийского христианства будет достигнуто только путем искоренения евреев. Он писал:

Никакие споры о «гуманности» не могут изменить того факта, что это означает борьбу.

Там, где борьба не ведется пушечными ядрами, она идет молча в сердце общества… Но эта борьба, пусть и молчаливая, является прежде всего борьбой на жизнь и смерть.^[285]

Сам Рихард Вагнер находился под влиянием двух основных источников: Идеи Чарльза Дарвина о выживании сильнейших, которые были распространены в Германии зоологом и философом Эрнстом Хеккелем, и расистское мышление Жозефа Артура де Гобино (1816–1882). В своей книге An Essay on the Inequality of the Human Races,^[286] Гобино утверждал, что трагический и необратимый исторический процесс смешения высших и низших рас неизбежно приведет к упадку первых. В рамках своего расово-пессимистического кредо он создал новую интерпретацию глобальной истории, утверждая, что межрасовое смешение является корнем упадка и смерти.^[287] Еврей (der Jude) был представлен в нацистской идеологии не только как опасный по духу, но и как зараженный, опасный и грязный, настолько, что вызывал физическое отвращение.^[288] Восприятие немецкого арийского тела обязательно требовало удаления другого тела — еврея, который считался фактором убийства, угрожающим вечности живого немецкого тела.^[289]