Гечевара

«Господа работники зала! За прошедший месяц в вашей раздевалке было обнаружено 3 (три) пакетика от чая, 2 (два) пакетика от сахара и 10 (десять) зубочисток. Объявляем, что в дальнейшем все обжоры, пойманные на месте преступления, будут строго караться: вся недостача за месяц станет вычитаться из зарплаты. В ином случае она будет вычитаться из зарплат всех работников зала. Ваши менеджеры».

Неплохо, неплохо, – подумал Алёша. Вот «Мак-Пинк» и показал своё лицо! «Надеюсь, что теперь урок про Че Гевару ещё лучше закрепится в их умах», – решил Двуколкин о своих коллегах.

С этой мыслью он и приступил к работе: погрузился в облака жировой вони, двинулся навстречу сочным запахам пластмассы и картона, типографской краски, мокрой тряпки и химсредства для прочистки аппаратов. Окунулся в добрый и привычный свист машин для наливания коктейля, хруст обложек бутербродов и глухой стук друг о друга толстеньких стаканов из картона.

Как-то раз Двуколкину пришло на ум, что в этих замечательных стаканах можно здорово выращивать рассаду огурцов. Увы! Возможности собрать это хозяйство и свести его в Игыз своим родным Лёша не имел. Его работа состояла в том, чтобы выбрасывать – всё, жёстко, без разбору, напоказ. Остатки колы. Грустные огрызки бутербродов. А порою даже целые, не тронутые тортики! Ирина всякий раз смотрела с грустью, когда в мусор уходил ещё один нетронутый «Шварцваальд» или «Малинка». Лёша понимал. Он был профессиональным грешником – ведь что такое выброс хлеба, выброс пищи, а тем более, пригодной? Ощущения были ещё хуже, если Лёша думал о несчастных голодающих народах в области Сахель.

– Вот я тут колу недопил, – сказал ему один клиент. – Глядите, не пролейте.

– Что ж вы так? – спросил Алёша с осуждением.

– Да не влезло… – сообщил тот доверительно.

Алёша возмутился:

– Как вы можете так делать, когда голодают дети в Никарагуа?!

– Ох, стыдно, не могу! – ответил парень. Похихикал и ушёл.

Беседы с клиентурой, впрочем, строго запрещались.

А недавно Ира принесла пакетик, положила его внутри тумбы для отбросов и просила класть туда фрагменты целой пищи – для собаки. Алексей с чего-то заподозрил, что собаки нет, а Ира ест сама всё это дело. Ну, пускай ест. Всё же лучше, чем на выброс.

В это утро, несмотря на час довольно ранний, и рабочий день, народу было много. Наиболее интересной Лёше показалась группа мрачных лиц. По всему было видно, что народ это до жути экстремальный, зверски эпатажный и чёртовски индивидуальный: в городе от силы можно было отыскать таких пятнадцать-двадцать тысяч, но не больше. С ног до головы ребята были в чёрном. Исключение составляла лишь кайма по краю их вампирских балахонов: скучно серая, неровной ширины, почти просохшая. Что делать! Осень, грязь. Алёша с любопытством наблюдал, как чёрные когтищи эротически впиваются в бок сэндвича, а губки цвета злобного агата тянут смоляную «Кока-колу».

Посредине зала, за большим столом, ловила кайф группа подростков, видимо, добравшихся до денег и решивших шикануть. Ребята не нашли ничего лучше, чем набрать крутейшей колы, обалденных бутербродов, суперской картошки – на, по меньшей мере, тысячу рублей (Алёша оценил на глаз). Теперь они сидели в ресторане с этой жрачкой и, сходя с ума от крутизны, орали на весь зал. Наверно, им казалось, что они вкушают власть. Алёше же зачем-то пришёл в голову Артур и его рыцари. Вот странно! Стол в «Мак-Пинке» был совсем не круглый…

Алексей мыл пол и думал, как ему начать: забрать пакет или поставить диск. Решил, подумав, что начнёт с пакета. Это пройдёт тихо, а диверсия, конечно, так поднимет шум и усилит бдительность Снежаны, что, возможно, сделать что-то после будет невозможно. Но проникнуть в кабинет никак не удавалось. Как назло, Снежана целый час с утра сидела там, не вылезая: в другой раз Алёша был бы рад такому делу, но сегодня это напрягало. После ведьма принялась носиться по подсобке, по всем коридорам, кухне и местам кассиров: так, что выкроить минутку, когда Снежка точно будет вне своей каморки, было невозможно.

В животе Алёши зрело и грозило разорваться неприятное волнение. Он ходил туда-сюда, искал работу, чтобы отвлечься, делал вид, что шибко занят и смотрелся, вероятно, как идейно заинтересованный трудяга Корпорации. При этом одним глазом Алексей старался наблюдать свою начальницу.

В конце концов, часов в одиннадцать шанс выдался. Какой-то дядька подошёл к Снежане и стал возмущаться, что на гамбургерской булке нет кунжута, и на ней как будто бы сидели. Если честно, то семян там в самом деле не водилось отродясь, а непомятых булок Алексей в «Мак-Пинке» не видал.