Гедамбола

Вот уже и наш замок. Это вам не на волке скакать – раз, и дома. Мы летели то вверх тормашками, то как попало, перепутавшись, но рук не разжимали. А хватка у нас обеих – дай бог каждому. Про таких говорят – «двинет – забудешь, на какой стороне головы у тебя глаза!»

Мы даже не заметили, как пронеслись мимо замка. Теперь я видела внизу деревни, дома и подворья, которые выглядели ухоженными и вполне довольными собой. Ставенки на окнах и заборы были повсюду покрашены в жизнерадостные цвета. Людям Гедамболы, кто бы они ни были и как бы ни выглядели, явно нравилось здесь жить. Стадо овец, чья шерсть от ветра колыхалась, как высокая, густая трава, дружно подняв головы, провожало нас задумчивыми взглядами.

– Знаешь, хорошо бы нам уже приземлиться!

– Прыгаем!

– ААААААААА!

Мы попали в стог сена. В детстве мы с ребятами из деревни часто тренировались прыгать с крыш сараев в стога, теперь я вспомнила. Хорошо, что мое тело лучше меня знало, что делать. Какое-то семейство с граблями в руках, прервав работу, задрав головы и открыв рты, недоуменно наблюдало, как мы катимся с неба прямо в их огород.

– Здрасьте! – помахала им мама, и люди тоже нерешительно помахали в ответ. Скоро мы перестали их интересовать. В конце концов ветер проказничал в Гедамболе испокон веков. Люди больше поглядывали на небо. И их явно беспокоила эта новая сильная буря.

В замок пришлось возвращаться пешком. Небо раскрылось огромным фиолетовым цветком. Сбросив нас, буря закрутилась волчком. Она неслась дальше – за горизонт. Ветер рвал с людей одежду, а с животных шерсть. Дует – да не сдувает – это явно не про него.

– Ты в курсе, – я старалась перекричать шум, выплевывая травинки, – что твоя свекровь связала из двух диких ветров покрывало – из холодного и горячего? Это, наверное, и превратило тебя в сову! Она хотела выкинуть тебя из Гедамболы в мир за горой! Ты была плохой королевой! Ха-ха!

– Старая ведьма, – проворчала мама, поднимаясь на ноги и цепляясь за меня, потому что порыв ветра сбил ее с ног. – У нее почти получилось. Но просто так меня не возьмешь. Я бы никогда не ушла из дома!

Я в смущении стала разглядывать свои ноги – пыльные и грязные. А я вот чуть что – сразу побежала прочь. Мне стало стыдно. Я совсем не такая храбрая, как моя мама.

Мои ботинки, как жаль, что они остались в поселке Ионычева, что бы это название ни значило, но я бы не хотела, чтобы этот самый Ионычев их носил.

Плохо, что я не успела сказать «спасибо» Ире. И Кристине. И Уве. И всем-всем-всем, включая морских котиков.

– А с тобой-то что случилось?

– Бабушка решила сделать уборку и вытряхнула то же самое покрывало мне на голову. Никто про него не знал, тем более, никто не знал, что оно по-прежнему хранится в той же темной комнате. Но о временем, похоже, оно успело прохудиться, было все в дырах, ветры распутались, им надоело лежать без дела, связанными. Так я наполовину казалась в мире за горой, наполовину осталась тут, в Гедамболе. И главное – ничего не помнила.

– Жабу ей в глотку, – прорычала мама. – Если бы она не померла, я бы заклевала ее сама, – она поежилась – мне показалось, что так могла бы отряхиваться ото сна большая птица. – Столько лет – одни сплошные мыши! Я хочу сплясать на ее могиле.

– Ты можешь ответить на один вопрос? Вот этот мотив: «брень-брень-брень»…

– Это колыбельная. Неужели ты не помнишь? Нет, не может быть. Моя мама ее пела, потом я пела тебе. Знаешь, как говорят? «Все по кругу, но все вперед.»

– Я все время слышала эту мелодию, когда была в замке одна. Ты ночи напролет сидела на перилах. А я с тобой разговаривала. Если бы я знала, что это ты…

Мой голос дрогнул. Я сейчас заплачу. А ведь я столько держалась! Несмотря на дикий ветер, мама остановилась и прижала меня к себе и крепко-крепко обняла.

– Ну, конечно, это была я, малыш. Играла на мышиных косточках. Прямо под твоим окном порядочно камней выпало, получилось что-то вроде ниши. Сто лет не была в Гедамболе, я так по всем соскучилась! Гроза, щекочи мне пятки!

Она раскинула руки и, задрав голову в небо, закричала. Так кричат совы по ночам, когда охота удалась. Моя безбашенная мама. Истинное дитя Гедамболы, вот она кто. Хотя ее имени наверняка нет в книжке. Мы с ней стояли посреди поля, небо вдалеке клубилось и дыбилось. Впереди высился замок. На башне его трепетал яркий красно-желтый флаг.

Пока мы шли, сгибаясь, ветер понемногу стал утихать, убираясь из Гедамболы за холмы и горы – дальше, дальше, в неизвестность.

– Мама, – вдруг вспомнила я, вздрогнув, как от удара, – что нам теперь делать с волками? Они голодают. И они помогали мне. Они… не плохие… Я, знаешь, хотела бы оставить себе это имя…

Так путанно, все сразу. Нам так многое нужно обсудить. Всем втроем. Все это так важно! Как здорово видеть того, с кем говоришь!

– Ничего, – мама погладила меня по руке, – можешь зваться как хочешь. Хоть Ливерпупой десятой!