Гегель

Здесь Гегель снова подвергает критике учение о морали Канта, Фихте и Якоби, правда несколько в ином плане, чем это было сделано в конце первого раздела «Феноменологии духа». При характеристике учения о морали Гегель вплотную подходит к идее, которая найдет наиболее резкую формулировку в поздних его произведениях, а именно к мысли о том, что действительной революцией является духовная революция, а не та, которая «разражается в действительности». В «Философии истории» Гегель будет считать немецкую реформацию в отличие от Французской революции действительным способом разрешения общественных противоречий. Эту свою мысль Гегель сформулировал следующим образом: «…принцип, исходящий из того, что оковы могут быть сброшены с права и свободы без освобождения совести, что революция возможна без реформации, ошибочен» ( 8, VIII, стр. 419).

Гегель надеется, что немцы воспользуются положительным содержанием Французской революции и, преодолев противоречия, имеющие место в их идеологии, станут развивать духовную культуру, прежде всего философию и литературу. Гегель верит, что в Германии начался период нового подъема, нового расцвета духовной культуры. Гегель считает, что период революционного брожения закончен и теперь наступила пора созидательного творчества. Отсюда ясно, что свою философию Гегель строит исходя из завершения и остановки революционного процесса.

Нам осталось сказать несколько слов о последнем разделе «Феноменологии духа», где речь идет об «абсолютном духе».

В абсолютном духе сняты сознание, самосознание, разум, и дух, они выступают в нем как моменты. Здесь Гегель исследует путь познания в новом аспекте. Здесь иная последовательность развития феноменологических образов. Раньше все они рассматривались как последовательные исторические этапы в развитии сознания. Теперь же каждый образ — религия, искусство, философия — рассматривается в историческом плане, но параллельно другим образам. Своеобразие этого последнего аспекта движения сознания, как мы уже отмечали, в том, что здесь абсолютный дух вспоминает пройденные этапы и приводит в порядок те моменты познания, которые имели место в прошлом. «Теперь, — пишет Гегель, — он (ряд феноменологических образов. — М. О.) уже разорван в этих узлах, т. е. всеобщих моментах, и распался на много линий. Эти линии, собранные в один пучок, тотчас симметрично соединяются, так что одинаковые различия, в которых сформулировалась каждая отдельная линия, — внутри себя совпадают» ( 5, V, стр. 478). При этом Гегель подчеркивает, что «эти различия надо понимать по существу, как моменты становления, а не как части» ( 5, V, стр. 478–479). Таким образом, если в разделе, где Гегель рассматривал действительный исторический процесс, он пользуется историческим принципом расположения форм сознания, то здесь, в разделе, условно названном «абсолютным духом», он пытается, по-прежнему соблюдая принцип историзма, рассмотреть образы сознания «как моменты становления» единого целого. Поэтому абсолютный дух здесь последовательно выступает в форме религии, искусства и философии.

Задача абсолютного духа — обозреть весь пройденный процесс развития сознания с новой, более высокой точки зрения. Дух пытается воспроизвести историю своих усилий и исканий на пути к абсолютному знанию.

В этом заключительном разделе работы резко выступает догматическая сторона гегелевской системы. Абсолютная идея познает себя в философской системе Гегеля. Этим самым он увековечил догматическое содержание своей системы и тем самым вступил в противоречие со своим методом, который отрицает все догматическое.

Несмотря на идеалистическую и метафизическую фальшь всего этого раздела, он все же не должен быть отброшен целиком с порога. Сквозь мистику абсолютного идеализма здесь просвечивают отдельные гениальные догадки.

Здесь Гегель суммирует свое предыдущее рассмотрение познания как процесса. Он отвергает принцип абстрактного противопоставления истинного и ложного.

Его феноменологические образы, ступени развития сознания, возникая и уничтожаясь вместе с породившими их условиями, остаются в то же время причастными «абсолютному духу» и в силу этого имеют объективное содержание. Поэтому каждый образ выступает в качестве ступеньки к адекватному познанию действительности и благодаря этому получает такое значение, которое выходит за рамки тех условий, при которых он возник. Тогда весь процесс познания приобретает характер прогрессивного развития истины, а вместе с этим рушится противоположность истины и заблуждения.

Гегель подчеркивает, что действенная функция того или иного образа сознания в истории вовсе не совпадает с его действительным объективным содержанием. Только в свете «абсолютного духа» явственно выступает подлинное содержание того или иного исторического образа сознания.