Гея (1988)

Тысячи исследователей пользуются аквалангом для

своих работ. На глубинах до шестидесяти метров

становится довольно людно. Надо идти глубже. На

очереди — материковая отмель… А дальше — кто

знает?

Жак-Ив Кусто.

Атлантика. Сто шестьдесят миль от Дакара. Океан спокоен, нежится под африканским солнцем… На палубах "Колхиды" необычное оживление.

В кабельтове от судна на волнах покачивается экранолет "Нигерия" — из Дакара прибыли журналисты. Только что на борт из океанской пучины подняли девятерых глубоководников. Их окружили плотным кольцом: первые гидрокомбисты вызывали к себе жгучий интерес. Магнитофоны, кинокамеры, телестрики. Еще неизвестно, кому из девятерых рыбо-людей удалось достигнуть дна…

Лебедка выбирает трос. Последние метры. Вот и табличка. На восковой поверхности выдавлено: "2900 метров". Ниже — подписи: "Николай Агуров, Ив Пле, Джон Роджерс".

Стрекочущий залп кинокамер. Сенсация! Профиль. Фас. Вместе. Отдельно. Все — крупным планом. Обнимитесь, черт побери! Ну и жара!..

Не только в радиорубке, но и прямо на палубе работают портативные передатчики:

"Алло! Двести строк на первую полосу!.."

"Покорители бездны на трехкилометровой глубине!"

"Люди-рыбы рассказывают о своих впечатлениях!"

Вопросы, нескончаемый поток вопросов.

— Как самочувствие?

— Отличное. Сначала, правда, было немного не по себе.

— Что там, на дне?

— Собственно, ничего особенного… Камни, песок, иглокожие. Видели глубоководных акул и большого ската. Прогнали…

Опять к передатчикам: "Алло! Еще двадцать строк. Ангелы моря атакуют чудовищ!"

Ангелы моря… Никто из репортеров не знал, что это прозвище останется надолго.

А на палубе сувенирная лихорадка. Автографы. Черная зависть к тем, кому достались черные ласты.

— Боцман, отдайте им двадцать пар. Хватит на всех. Выполняйте.

— Есть выполнять, товарищ старпом!

Поток поздравительных радиограмм. Одна из первых — Роджерсу: "Поздравляю тчк пятьдесят тысяч долларов согласие рекламировать нашу продукцию тчк никто вам больше не даст тчк Чикаго зпт Меркьюри Лимитэд зпт Юджин Гроувз".

Агуров и Пле смеются. Роджерс — нет. Для него это серьезно, стоит подумать…

Однако на фотографиях и на обложках журналов всего мира люди видели трех веселых, счастливо усталых парней, соединенных братским, неразделимым объятием.

* * *

Они встретились снова только через десять лет. Но в другой обстановке.

Тихий океан. Великий… Где-то в его немыслимых просторах затерялась крохотная песчинка — глигерная матка "Тарпон". Час назад судно прибыло к месту назначения, если таковым можно считать условную точку в самом пустынном месте Тихого океана. Под килем — полтора километра. Немного южнее глубина значительно больше. Там начинается северный склон одного из разломов океанского дна — желоба Кларион.

Раньше этот желоб представлял интерес разве только для специалистов-океанографов, но за последние три года приобрел всеобщую известность. Виновата в этом преступная неосторожность государственных деятелей одной из самых крупных мировых держав…

"Тарпон" лег в дрейф в пяти милях от местонахождения подводной базы "Кларион-Меркьюри". Кормовой створ открыт, подножие наклонной палубы заливает вода. Сейчас из трюма выползет черное, дельфинообразное тело глубоководной лодки, покатится под уклон по направляющим рельсам и, разворотив носом крутую волну, уйдет в пучину…

Десять узлов. Для двухместного глигера типа "МК" это немало. Навстречу несутся облака светлых точек и черточек. Воображение подсказывает: космос… И световая, уму непостижимая скорость. Мимо проплывают звездные острова, метагалактики. Вселенная. Глигер пробивает скопления сифонофор, креветок и мелких медуз. Агуров вглядывается в темноту, куда уходят прямые колонны света прожекторов.

Гудение моторов серой, почти незаметной нитью вплетается в орнамент знакомых созвучий. Тихо жужжат гидрокомпасы, поют электроприборы, шипит, проходя через инжекторы, кислород. Мерно тикают оба хронометра. Срываются, словно капли, негромкие звонки-пятиминутки… А за стенами лодки мир тьмы и безмолвия.

Ив плавно шевелит педалями глубинных рулей. Рукоятка скорости отведена на себя почти до упора. Видимо, Пле вознамерился выжать из дельфиноподобной машины все.

Забормотал ультразвуковой телефон. Агуров нацепил наушник.

— Вижу вас на экране акустического локатора, — заквакал наушник по-английски. — Дайте свои позывные. Дайте акустикой…

— Отвечает "Афалина-МК-12", слышу вас хорошо, подтвердите прием.

— "Афалина-МК-12", вас понял. База примет "Афалину" через центральный шлюз. Добро пожаловать, господин консультант.

— Спасибо. Связь прерываю.

Ив Пле обернулся:

— Роджерса хватит удар, как только мы переступим порог его логова.