Гекатомба

Жарков давно перестал ощущать, на каком, собственно, свете он находится и что вообще происходит вокруг. И вместе с тем, на подсознательном уровне понимал, что стал свидетелем таинственного, загадочного явления, поведай он о котором, неминуемо привело бы его в дружеские объятия приморского Общества невропатологов и психиатров. Михаил оставил тщетную попытку объяснить происходящее с точки зрения привычных категорий и здравого смысла, полностью положившись на неизбывный, классический русский "авось". Он заставил себя ничему и никому не удивляться и спокойно, насколько это представлялось возможным, дождаться конца этого захватывающего действа. Закончилось оно столь же неожиданно, как и началось.

Сначала прекратился ливень, потом стихли порывы ураганного ветра, небо прояснилось, вновь сверкая голубизной сквозь кружевную вязь оголившихся верхушек деревьев. В воздухе запахло свежестью и озоном, мокрой листвой, слегка тронутой увяданием и прелью. На лесном полумраке, как на бархатном, плотном полотне, то здесь, то там замелькали золотистые стежки, вышитые острыми иглами солнечных лучиков. Все возвращалось на привычные круги своя, если не вспоминать, конечно, пережитого страха и ужаса.

Михаил отряхнулся, рукой смел с одежды остатки листвы и мусора, энергично потер ладонями лицо и решительно двинулся к поляне, на которой стояла Аглая, в наспех накинутом платье и поверх - плаще, в окружении притихших животных.

- Милицию вызывали? - бодрым голосом проговорил он, подходя. - С вами все в порядке, Аглая Сергеевна?

- Это вы, Миша? - послышался ее слабый голос.

Он внимательно вгляделся в бескровное, с признаками усталости, лицо. Видимо, путешествие в "параллельные миры" стоило ей колоссального напряжения и сейчас она держалась, на пределе сил и человеческих возможностей. Михаил, бережно ее поддерживая, повел по едва заметной под опавшей листвой тропинке к дороге, где предположительно их должны были ждать.

Первым к ним кинулся Кривцов, увидевший их сквозь деревья. Вид у него был весьма потрепанный и жалкий. Александр Иванович с междометиями, которые очень смахивали на "непереводимую игру слов", ломанулся через густой кустарник, на ходу крича:

- Где вы были, черт вас возьми?! С вами все в порядке?

Жарков, наконец, выбрался из подлеска, шатаясь от усталости и с трудом ведя под руки почти повисшую на нем Аглаю. Он вскинул больные, измученные глаза на Кривцова, собираясь от всей души прокомментировать происшедшее, но неожиданно осекся, натолкнувшись на изумленный и испуганный взгляд майора. Кривцов смотрел, как бы на него, но в тоже время - мимо. Это был странный, ничего хорошего не сулящий взгляд человека, который, казалось, находится за гранью нормального восприятия мира.

- Что? - хрипло спросил Жарков. - Что еще?!!

- Миша... Миша... - начальник впервые назвал подчиненного по имени и лицо его при этом приняло выражение крайнего сочувствия. - Миша... повторил он в который раз, видимо не в состоянии поверить в очевидное. ... Ты только не волнуйся, ладно? - Он судорожно сглотнул: - Дело в том, что ты... ты... весь седой.

Жарков дернулся и неосознанным движением схватился руками за голову, словно пальцы его могли видеть и передавать изображение. При этом он выпустил Аглаю и она стала медленно заваливаться навзничь на землю. Подбежавшие комитетчики живо подхватили ее и на руках понесли в сторону своей машины. Животные опрометью кинулись вослед, недовольно мяукая и ворча. Кривцов подошел вплотную к Жаркову, они посмотрели друг другу в глаза и, сделав шаг навстречу, крепко обнялись.

- Миша, прости, - голос начальника дрогнул.

Тот в ответ мотнул головой.

- Всем досталось, Александр Иванович.

Они пошли к машине, негромко переговариваясь.

- Звонарев нашел его, - просветил майор Жаркова. Он сделал паузу и нехотя проговорил: - По всему выходит, что предполагаемый убийца был другом семьи Осеневых. Особенно хорошо знал Аглаю Сергеевну.

- Его взяли?

Кривцов бросил взгляд на часы, недоуменно поднял брови.

- Чертовщина какая-то... Сколько на твоих?

Миша задрал рукав куртки:

- Мне казалось, прошло больше времени, - проговорил он с сомнением. А по часам выходит... семнадцать минут...

Они сидели в комнате и беседовали, когда приглушенные голоса резко перекрыл долгий телефонный звонок. Все вздрогнули и напряженно замерли.

- Вдруг это Машуня? - спросил Даньшин, обводя взглядом присутствующих.

- А если менты? - Осенев нервно прикурил и глубоко затянулся.

Звонки повторились несколько раз и смолкли. Но спустя буквально несколько секунд возобновились. С той лишь разницей, что это уже были звонки в дверь.

- Они не могли так быстро доехать, - высказала предположение Светлана. - Я имею в виду милицию.

- Сейчас гляну, - Дмитрий поднялся и, стараясь ступать неслышно, прошел в прихожую, предварительно плотно закрыв дверь в кухню, чтобы свет оттуда не отсвечивал в дверной глазок.