Гекуба

"Как зовут твоего гения? - не слезал Давид со своей непостижимой догадки. - Не Алекс, случайно?" "Алекс, а что? - у Мирона сел голос. - Ты же никогда не интересовался?.." "А теперь вот интересуюсь. Нельзя? А фамилия его не Беккер ли, случайно?" "И что теперь? - Мирон обиженно сопел в мобильник. - Я тебе больше не нужен? Ты для этого поехал в Россию?" "Поехал я не для этого, но ты не зря так изумлялся моей интуиции. Короче говоря, я вычислил твоего Беккера. Только вот зачем ты мне сказал, что он в Израиле никто? Он у нас, оказывается на престижной секретной работе и очень даже преуспел. Я не знаю, кто босс Беккера, но мне бы на его месте очень не понравилось, что он имеет с нами дело. Что ты думаешь по этому поводу, а?" "Тут ты можешь быть совершенно спокоен, - наконец, пришел в себя Мирон. - Я достоверно знаю, что он не только не работает по специальности сейчас, но и никогда не был при каком-то деле, не считая этих фокусов с теплицами и стипендиями. Работает таким-то агентом в такой-то фирме и ровным счетом никому как инженер не интересен. Если этот факт - секрет для твоих новых российских визави, то это их проблемы. Ты что, побывал в таком-то институте?" "Наоборот. Я узнал, что нам лучше иметь дело с Беккером, чем с его бывшими коллегами - обычными надутыми импотентами вроде наших и амери-канских. Так ты ему за все про все обещал тысячу долларов в месяц?" "Он сам поставил такое условие. И что?.." "Ничего... Тысячу, так тысячу." "А как теперь я?" "Что ты так всполошился? В конце концов, ты пока в этот проект и шекеля своего не вложил. Что тебе терять? Сиди и жди." "А откуда же ты узнал?.." "Случайные встречи, воспоминания чужой молодости, Мирон. Аль тид'аг - не беспокойся. Шалом."

***

"Здесь Петр Великий проводил свои знаменитые первые ассамблеи, дождался, наконец, гид окончания разговора с Израилем. - На этих балах-совещаниях про-верялась пригодность самых высокопоставленных лиц. Главное правило гласило: говорить не по бумажке, а своими словами, дабы дурь каждого была видна всякому..."

"А когда ты соберешься в Израиль? - агрессивно перебил его Давид. В последнее время ему без конца встречались евреи, твердо отказавшиеся от самой мысли об алие - восхождении на родину. - Или тебя тоже Россия устраивает больше?" "В Израиль? - снял очки гид. - Я предпочитаю путешествовать транзитом. Без переса-док." "Без... чего?" "Простите... я сверюсь со словарем... Нет, я сказал правильно." "Правильно на иврите, но непонятно по сути." "А! Я понял. Так вот. Сегодня из Израиля евреи бегут в Канаду, Америку, Чехию, Германию. И я хочу в Прагу. Накоплю доллары, куплю там домик. И поселюсь. Зачем же мне для этого пересад-ка в Израиле?" "Алия, - строго сказала Батья, - сегодня намного превышает иери-ду. Ежегодно приезжает..." "И прекрасно. Это не мои проблемы. Только я бы на вашем месте поинтересовался, кто приезжает, и кто уезжает. Приезжают беженцы с липовыми еврейскими документами, те, кому на родине жрать нечего, а на вашу страну наплевать. А уезжают чистокровные евреи в любом поколеньи, которые стремились к вам всей душой, те, кто ради воссоединения с вами бросил все, те, ради кого ваша страна собственно и создавалась.. И, спустя несколько лет, именно им с вами оказалось очень неуютно. Те, кого я встречал в Чехии, вас вспоминают с ужасом и отвращением." "И ты будешь нас с Батьей так вспоминать? За что? Мы тебе мало платили?" "Я вас вообще вспоминать не буду. Я живу пока не в вашей, а в своей стране, работаю. Вы мне за это платите. Каждый из нас на своем месте. Если мне сегодня в Чехии нравится больше, чем в России, то это мой каприз свободного гражданина мира, без навязанных мне идеалов, корней и принципов. Разонравится - вернусь. Ради этого у нас и произошла контрреволюция. Она породила не совсем то, что меня устраивает, но дала мне право выбора места под солнцем." "Знаешь, сколько олим процветают в своей еврейской стране? Кстати, ты сам бывал в Израиле? Или судишь о нем по словам неудачников?" "Бывал. Встречал и тех, и других. Здесь тоже многим евреям стало хорошо. И русским. И азербайджанцам. А мне тут хуже, чем мне же в Чехии." "Далась тебе эта Чехия! Бывали мы и там. Куда ей до Израиля!" "Возможно. Только мне в Праге понравилось больше." "А голос крови? Ты же еврей?" "По всем обозримым линиям." "Так твое место у нас!" "Нет, господа! Вы заняли там и свое, и мое место. И меня вы на мое законное место на исторической родине никогда и нипочем не пустите. Здесь я еврей и этим горжусь. С тем и перееду в Прагу. А ваши бывшие земляки, после многолетнего общения с вами - законченные антисемиты. Я не хочу становиться юдофобом. Ладно! Итак, Петр Великий считал, что любой государственный чиновник должен прежде всего знать то дело, на которое он царем поставлен... Вы не слушаете?"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЧЕЛОВЕКООБРАЗИЕ 1.