Гекуба

"Шалом. Я говорю с господином Алексом Беккером?" "Да." "Мне рекомендовали к вам обратиться наши с вами общие московские друзья Лидия и Серж..." "Этого не может быть!" "Как это?" "У меня нет никаких московских друзей. И немос-ковских тоже. Шалом."

Короткие гудки посреди делового разговора Давид слышал не часто.

Он нажал кнопку повторного вызова.

"Меня зовут Давид Зац, - веско сказал он. - Я неделю назад вернулся из турис-тической поездки в Россию. И там, на улице такой-то встретился с Лидией и..." "Этого не было. А если и было, то не имеет ко мне никакого отношения. Я уже объяснил это вашему референту по-русски, господин Давид Зац. Готов повторить вам лично по-английски. У нас с вами нет и быть не может общих друзей. тем более московских. Коль тув - всего доброго."

"Мирон. Твой гений... ну, этот Беккер... Он психически как? Здоров?" "Вполне? А что?" "Я пытался с ним разговаривать, а он... Мирон, если ты еще раз бросишь трубку, то со мной можешь больше..."

Идиоты какие-то эти русские! Неприручаемы, как их степные и лесные волки. И еще жалуются, что не могут найти себя в нашем мире! И мы же, видите ли, заняли в нашем Израиле их законное место! Неслыханная наглость. Но... выхода нет. Оформление нефтеносного участка дна идет полным ходом, но мои права еще не абсолютны. Кроме того, начерта мне этот участок, если Мирон переориентирует этого психа на другого заказчика. Я никогда в жизни так не рисковал! Придется взять себя в руки и смирить гордыню.

Давид вздохнул и поднялся из-за стола.

***

"Алекс, - сказал он в мобильник. - Я уже у подъезда вашего дома. Да. Давид Зац. Я тот самый инвестор, о котором вам говорил Мирон." "В этом вашем качестве я готов иметь с вами дело, - снизошел Алекс Беккер до разговора с миллионером. - А то... друзья, да еще общие... Да еще в Москве! Пятый этаж, направо."

"Позвоните Сержу и Лидии и сами спросите, считают ли они нас с женой своими друзьями! Я приехал к вам домой только потому, что мне хотелось бы приобщить и вас к числу своих друзей."

"Давайте к делу, - буркнул Алекс. -. Что вам непонятно в моем проекте. Мирон сказал, что экспертиза..." "Вы не возражаете, если мы обойдемся далее без... маклера?" "То есть я передаю свой проект непосредственно вам, господин Зац?" "Вот именно!" "На тех же условиях? С подписанием у адвоката договора?" "Нет-нет! О каком договоре вы говорите? О тысяче долларов в месяц?" "Пожизненно." "Но проект может дать такой эффект, что даже несколько процентов означают для вас..." "Простите. Никакие проценты от прибыли меня не интересуют. Это ваше блюдо я уже ел. С приправами из теплой дружбы семьями. После реализации моей идеи оказывалось, что то ли прибыли вообще не получено, то ли она есть, но моего "друга" нагрел компаньон, а виноват я, который этого проходимца и в глаза не видел. И прочие шалости, на которые вы все так горазды. Итак, мои условия: при любой прибыли от проекта, хоть сотни миллиардов, вы обязуетесь платить мне одну тысячу долларов в месяц! Одну! В месяц. Но - платить. Кто бы вас ни нагрел, подставил, ограбил или переубедил, что моя идея плоха, а его хороша. При нулевой прибыли от наших с вами усилий мне - тысяча долларов в месяц. При убытках - то же самое. И никакой дружбы семьями или воспоминаний о моей молодости, которая уж вас-то совершенно не касается. Вы мне договор и чек-аванс на три месяца, а я вам know how. И все мои последующие идеи. Я буду честно работать на вас до тех пор, пока я вам нужен. Но вы будете мне платить и после того, как я вам буду больше не нужен. Если эти условия вам подходят, едем тотчас к моему адвокату и подписываем договор. Вашему адвокату я изначально не верю. Это мы тоже уже ели! Ваши доверенные лица могут присутствовать при подписа-нии договора, но я буду подписывать только то, что посоветует мой адвокат."

"Но это же... Вы сами через пару лет, когда станет ясно, что проект сулит басно-словные прибыли, подадите на меня в суд и ославите на весь мир, что я вас огра-бил!" "А мы оговорим и этот вариант. Мол, сторона такая-то при любых прибылях совместного предприятия претензий не имеет. Как и другая сторона, если проект вылетел в трубу." "Так ведь ни один суд в мире не поверит, что вы в здравом уме могли подписать миллиардную сделку с такой для вас прибылью!" "Подпись есть подпись." "А моя совесть?.." "А вот этим мы вообще объелись. Колом в горле у меня стоит ваша честь и совесть. У всех разная, но равно грязная." "Я не подпишу такого неравноправного договора. Моя репутация..." "Бросьте, Зац! Если вас что и смущает, так это опасность терять по двенадцать тысяч долларов в год, если у вас ничего не получится. Впрочем, для вас, скорее всего, вообще непривычно четкое обязательство что-то кому-то платить, а не урвать на халяву. Не подпишете? Я звоню Мирону. Этот найдет другого. Менее "совестливого"... А никого не найдет, и не надо! Мне не привыкать."

***

Ваши бывшие земляки, после многолетнего общения с вами, выглядят в той же Чехии законченными антисемитами, - вспомнил Давид, набирая номер телефона своего врача.