Геленджик и пришельцы (СИ)

Через щель между рамой и занавеской виднелась оранжевая спецовка. Долговязая женщина стояла боком. Хотя — женщина ли? На её фигуре было выпуклостей не больше, чем у сушёной чехони. Острый нос, вытянутая вперёд челюсть, подбородок почти отсутствует. Сходство со щукой усиливали мелкие зубки и маленькие глазки.

Опять эти.

«Щучка» склонилась над кругленькой матерью Инги, которая вжалась в мягкий уголок и казалась теперь колобком перед волком. Ещё один оранжевый методично выворачивал ящики.

«Всего двое, а в парке четверо было, — соображала Инга. — Похоже, мои способности к каратэ проявляются в экстренной ситуации. Главное, застать злодеев врасплох».

Она ворвалась на кухню, пытаясь вспомнить какую-нибудь боевую стойку. Женщина крутанулась на шум. В её правой руке блестел полуметровый нож.

Вскочил и мужик, он сжимал разводной ключ. Мужик оказался вполне человеческого вида.

— Киай? — неуверенно произнесла Инга. Каратэ не включалось.

— Инга, — всхлипнула «колобок», — Я не виновата, они сказали, что счётчики надо поверить…

— Мама, их в прошлом году поверяли, — прошипела та, отступая к окну.

— Откуда мне знать, я в технике не разбираюсь!

— Явилась, дочка! — оскалилась инопланетянка. Под её длинными скулами виднелись жаберные щели. — Ну, показывай, где заначка?

Грабительница подходила. Жёлтую шею украшали две пёстрые раковины; они чуть заметно трепыхнулись — да это же не раковины, а плавники! Инга попыталась махнуть ногой… К её горлу приставили лезвие.

— Ладно, пошли — покажу, — просипела «Джеки Чан».

Мужик вдруг схватился за живот и перегнулся пополам. Разводной ключ ударил по кафелю. Оранжевый рванулся в туалет, оттуда донеслись душераздирающие звуки.

— Чем ты нас накормила? — «Щучка» с подозрением глянула на мать.

Интересно, зелёный цвет лица для неё естественный — или не очень?

Пришелицу скрутило прямо на кухне. Ничего себе у неё пасть раздвигается!

— Мама! — Укоризненно сморщила нос Инга. — Ты заставила их съесть всё, что было в холодильнике?

— Нет, только пирог, — не моргнув, ответствовала Екатерина Сергеевна. — Неделю назад пекла, сколько ему стоять-то? Сама понимаешь, люди пришли, о наших счётчиках беспокоятся, как не угостить?

— Мы не хотели никого грабить, — оправдывалась «щучка» в перерывах между извержениями. — Взяли бы пять тыщ, как обычно, и ушли. Она сама нас вынудила! «Ну давайте, ещё кусочек!» Я не могла не схватиться за нож! Оуп-лм.

— Етить твою!.. — донеслось из туалета. — Нас заставили смотреть семейный альбом!

— Все пять томов?! — ужаснулась Инга. — Как жестоко, мама.

— Это была самооборона, — стонала мошенница.

Полиция долго не могла оторвать лже-сантехников от их «рабочего места».

Когда все ушли, пришлось долго оттирать кухню. Покончив со шкафчиками, Екатерина Сергеевна села за стол, в изнеможении подпёрла голову. Долго молчала, потом проговорила:

— У тебя же отпуск начался, да?

— Да, ура. — Инга с облегчением кинула тряпку, тщательно вымыла руки и плюхнулась на диван. Он был мокрым, пришлось перебраться на табуретку. — Две недели без больницы! Наконец-то допишу автореферат, разберусь с препаратом от глиобластомы, который немцы изобрели. Ой, у меня столько статей отложено! Я ещё вчера в «Медкниге» Ленинджера купила, три тома.

— Ингушонок. — Мягкие пальцы легли на щеку дочери, голубые глаза в окружении морщинок смотрели с тревогой. — Хватит учиться, тебе отдохнуть надо. Маринка там, в Геленджике, устроилась на своей новой квартире, погостить зовёт. Поедешь? Она же от мужа ушла, помочь с детьми некому. Я вот тебе на завтра на утро билет взяла, полетишь?

— Нет, ну ма-ам, — сделала кислую мину Инга, — еле отпуска дождалась, тонна дел, какие полёты?! Сдавай билет.

— Я и Алексею взяла. Вместе бы…

— Нет, — отрезала помрачневшая девушка. — Забудь про Алексея.

— Как?!!

— Просто забудь.

— Так сдавать?

— Да.

Пальцы уже нащупали любимую серёжку, изогнутую капельку хвоста и колючие глазки-фианиты.

Екатерина Сергеевна сердито укуталась в пушистую оренбургскую шаль. Мама спорить не любила; ей было гораздо легче поступать по-своему молча. Всё равно ведь не сдаст билет. Выждет немного, а потом снова начнёт уговаривать.

— Слушай, тут такое дело… — протянула она, теребя фартук. Глянула на дочь — и увидела, что та плачет. — Эй, что с тобой, Ингушонок?

Инга быстро вытерла щёки и отвернулась:

— Ничего. Просто сон один никак забыть не могу.

— Хорошо. Знаешь, я думала, ты уедешь, поэтому не стала тебя спрашивать…

— Год назад приснилось, а я помню каждую деталь, как будто наяву всё произошло. Там у меня были друзья, две девочки, бесстрашный Расни, охотник-даяк с острова Борнео, и Доктор, путешественник во времени. Ребята то ли погибли, то ли нет, а Доктору я даже не успела «до свидания» сказать…

— Да, бывает, слушай, ты помнишь тётю Олю, сестру папину?

— Глупо по ним скучать, правда? Сон ведь.

— Ну, которая в прошлом году приезжала, ты тогда ещё в больнице ночевала? Так она должна скоро быть, сегодня утром сообщила…