Гельголанд. Красивая и странная квантовая физика

Чалмерс считает возможным решение «легкой» проблемы в рамках современной концепции физики нашего мира, но сомневается в возможности добиться того же для «трудной» проблемы. Он поясняет этот тезис, предлагая представить себе машину – назовем ее «зомби», – способную воспроизвести все наблюдаемые (даже под микроскопом) аспекты человеческого поведения, которая была бы неотличима от человека при любом наблюдении ее извне, но при этом не обладающую субъективным опытом. Как говорит Чалмерс, «внутри которой никого нет». Сам факт нашей способности вообразить такую возможность должен продемонстрировать существование «чего-то еще», что отличает чувствующее существо от воображаемого «зомби», воспроизводящего все аспекты наблюдаемого поведения. Согласно Чалмерсу, это «нечто еще» как раз и выделяет трудность учета субъективного опыта в терминах существующей концепции физического мира. Для Чалмерса это проблема сознания.

Нейронауки достигли значительного прогресса в понимании устройства чувств, памяти, способности мозга определять свое положение в пространстве, языка, эмоций, их роли и т. д. Мы, по-видимому, сможем понять все это и еще многое другое. Останется ли что-то, что ускользнет от нас? Чалмерс считает, что да, потому что «трудная проблема» состоит не в том, чтобы понять устройство активности мозга, а почему эта активность сочетается с соответствующим субъективным ощущением, которое появляется у нас в процессе этой активности. Другими словами, чтобы понять связь между нашей духовной жизнью и физическим миром, важно учитывать то, что мы описываем физический мир, глядя на него снаружи, в то время как работу нашего мозга и сознания мы воспринимаем от первого лица.

Квантовая механика потребовала пересмотра взгляда на мир и тем самым изменила саму постановку вопроса. Если мир – это отношение, то физическую реальность мы понимаем в терминах явлений, которые проявляются в физических системах, и, следовательно, мир не может быть описан снаружи. В конечном счете, мир может быть описан только изнутри него. Все эти описания в конечном счете «от первого лица». Наш взгляд на мир, наше представление о существах, что находятся внутри мира («situated self» в понимании Дженнанн Исмаэль)¹²⁷, ничем не особенный – он опирается на ту же предлагаемую физикой логику.

Представляя себе совокупность всего, мы воображаем, что находимся вне Вселенной и смотрим на нее «извне». Но никакого «извне» всего не существует. Точка зрения извне – это несуществующая точка зрения¹²⁸. Любое описание мира – это описание изнутри него. Мира, наблюдаемого извне, не существует: есть только частные представления изнутри мира, которые являются отражениями друг друга. Мир – это такое взаимное отражение представлений.

Квантовая механика показывает, что это происходит уже с неодушевленными объектами. Совокупность свойств относительно одного того же объекта образует представление. Невозможно реконструировать совокупность фактов, абстрагируясь от всех представлений, – таким образом мы окажемся в мире без фактов, потому что факты бывают только относительными. В этом, собственно, и состоит проблема многомировой интерпретации квантовой механики: она описывает только то, что увидит внешний по отношению к миру наблюдатель, если провзаимодействует с миром, но внешних по отношению к миру наблюдателей не существует, и поэтому такая интерпретация не может описывать факты мира.

В своей знаменитой статье¹²⁹ Томас Нагель спрашивает: «Что значит быть летучей мышью?», утверждая, что такого рода вопросы правильно сформулированы, но при этом находятся за пределами естественных наук. Считать, что физика – это описание вещей от третьего лица, неправильно. Совсем наоборот: как видно из реляционного подхода, физика – это всегда описание реальности от первого лица, с определенной точки зрения. Любое описание подразумевает, что оно происходит изнутри мира, с точки зрения, связанной с какой-то физической системой.

* * *

Представления о природе сознания в общем-то сводятся лишь к трем альтернативам: это дуализм, согласно которому реальность сознания в корне отлична от реальности неодушевленных объектов; идеализм, согласно которому материальная реальность существует лишь в сознании, и наивный материализм, для которого все проявления сознания сводятся к движению материи. Дуализм и идеализм несовместимы с тем, что мы узнали о мире за несколько последних столетий, и, в частности, с открытием, что мы, чувствующие существа, такая же часть мира, как и все остальное. Они также находятся в противоречии со все возрастающей массой свидетельств того, что все нам известное, включая нас самих, подчиняется уже известным законам природы. С другой стороны, есть интуитивное ощущение, что наивный материализм плохо сочетается с реальностью субъективного опыта.