Гелий-3

Норберт насчитал восемнадцать человек, в том числе Тайгера, который стоял посередине и собирал у них паспорта, Фосу и Птакера. Он узнал давно не встречавшегося ему Кролика, еще троих, которых уже где-то встречал, может, тогда в Дубае, и двоих отдаленно знакомых из отеля «Мунтения».

Тайгер отдал пачку паспортов усатому типу в серо-голубой форме с надписью POLIŢIA DE FRONTIERĂ[17] и направился куда-то вбок, к раздвижным дверям из молочного стекла с табличкой VIP Lounge.

За дверями находился бар, в котором время остановилось еще в начале века, — потускневший хром, деревянные столы, слегка облупившиеся зеркала, матовое стекло, пластик. Однако в нем имелись кресла, столики и мужчина в белой рубашке за стойкой.

— Можно взять по одной, у нас есть около получаса, — объявил Тайгер. — Они заканчивают заправляться, потом погрузят багаж, и можем потихоньку идти.

— А контроль? — спросил Норберт.

— Уже, — безразличным тоном объяснил тот. — Это частный рейс.

— И не скажешь куда?

— Снова не знаешь? — удивился Тайгер. — На Сейшелы. Возьми себе кофе, рюмку цуйки и наслаждайся жизнью.

Норберт даже не помнил, где находятся Сейшелы. Какие-то острова… Африка? Азия? Карибы?

Кроме его группы, занимавшей кресла у нескольких столиков, здесь были еще несколько бизнесменов в искрящихся костюмах, с закрытыми дисплеями лицами, которые жестикулировали, время от времени что-то бормоча, словно пытаясь сосчитать рой невидимых мух перед носом.

Норберт наслаждался вращающимся креслом, кофе и рюмкой сливовицы, которые он послушно заказал, и размышлял о том, когда человек становится безразличным к подобным вещам, переставая обращать на них внимание. Сам он слишком хорошо помнил нескончаемые часы, которые он провел на ногах или сидя на угловатом чемодане, таращась на табло вылетов или высвечиваемые раз за разом предупреждения и запреты.

Здесь все происходило без особой спешки, но много времени не заняло. Господин POLIŢIA DE FRONTIERĂ отдал Тайгеру пачку паспортов, и на этом все закончилось. Не было никаких билетов, посадочных талонов, идентификаторов безопасности, никто даже не заглянул Норберту в карман пиджака. Он поднял свою сумку, в которой могли лежать еда, напитки, электронные устройства и даже гранаты, и они вышли через задний выход прямо на летное поле, к небольшому электрическому автобусу.

И всё.

Временами жизнь Рольски оказывалась намного проще.

Отчего-то он вбил себе в голову, что их ждет транспортный самолет без знаков различия, в который они войдут по опущенному пандусу, в наскоро опорожненный грузовой отсек, полный лебедок и свернутых ремней, чтобы усесться на импровизированные сиденья из трубок и ткани. Ему казалось, что это вполне соответствует тому обществу, в котором он путешествовал.

Самолет, рядом с которым они вышли из автобуса, был достаточно большим — но лишь по сравнению с бизнес-джетом для руководящего звена. Уже не авиетка на несколько мест, но скорее уменьшенный вариант пассажирского лайнера. Среди «эйрбасов» и «боингов» на взлетной полосе он выглядел игрушкой, хотя и смотрелся на их фоне словно ласточка среди гусей. И он нисколько не походил на транспортник.

У него имелся собственный складной трап, на бортах виднелась загадочная надпись «Меркатор Эйр». А дальше все было как в обычном полете, только лучше. У входа их приветствовала стюардесса в серо-голубом жакете, пилотке и косынке на шее, пилоты сидели в кабине с открытой дверью, а не за бронированной переборкой, в светлом салоне не было обычных нумерованных сидений, только большие раскладывающиеся кресла, складные столики из полированного дерева, ковровое покрытие толщиной с лесной мох, а вдоль борта даже шла деревянная барная стойка, и в словно вырубленном в продолговатом черном камне вазоне стоял букет цветов.

Не было никакого традиционного балета, представляющего работу ремней и кислородных масок, никаких сообщений и наставлений.

Капитан приветствовал их по интеркому и сообщил лишь, что взлет через пять минут, а полет до аэропорта Виктория займет десять часов. И все.

Обычно взлета требовалось ждать около часа, но здесь это в самом деле случилось через пять минут. И сам взлет выглядел иначе.